Песчаный дьявол

– Я какое-то время учился на медицинском, пока не понял, что вид крови оказывает такое… в общем, негативное воздействие на то, что я съел на завтрак.

Повернувшись к изваянию, Кара снова указала кончиком штангенциркуля:

– Значительная часть правого предсердия все еще скрыта песчаником, но, по-моему, там изображена еще одна буква.

Сафия склонилась ниже. Виднеющийся конец сосуда обрывался так же резко, как и в предыдущем случае.

– Мне придется работать очень осторожно.

Она подошла к столику, на котором были разложены пинцеты, зубила и маленькие молотки. Вооружившись необходимым инструментом, Сафия принялась за работу точными движениями хирурга, проводящего сложную операцию: молотком и зубилом откалывала большие куски хрупкого песчаника, затем пинцетом и кисточкой убирала обломки. Через несколько минут правое предсердие оказалось полностью открытым.

Сафия сосредоточенно уставилась на линии, на первый взгляд напоминающие коронарные сосуды. Однако на самом деле они изображали букву.

Этот рисунок был слишком сложным для простого совпадения.

– А это что за буква? – спросил Клей.

– Точного аналога в английском алфавите нет, – ответила Сафия. – Эта буква произносится приблизительно как «уа». Поэтому в транслитерации она часто изображается как «У-А». И примерно так же произносится. Хотя, сказать по правде, в эпиграфическом южноаравийском письме гласных букв нет.

Кара посмотрела ей в глаза.

– Мы должны извлечь сердце, – повторила она. – Если на нем имеются и другие буквы, они должны находиться на противоположной стороне.

Сафия кивнула. Левая половина сердца оставалась заключенной в каменную грудь. Молодой женщине не хотелось разбивать изваяние дальше, однако любопытство заставило ее без разговоров снова взять в руки инструмент. Сафия принялась за работу. Ей потребовалось добрых полчаса на то, чтобы удалить песчаник, стискивавший сердце. Наконец она приладила присоску и ухватилась за рукоятку обеими руками. Обратившись с молитвой ко всем древним богам Аравии, Сафия ровно потянула присоску вверх, напрягая мышцы.

Сначала ей показалось, что сердце не поддается, но на самом деле оно просто оказалось гораздо тяжелее, чем она предполагала. С искаженным от усилия лицом Сафия решительным движением извлекла сердце из груди. На пол посыпались кусочки песчаника и пыль. Кара торопливо приблизилась. Сафия уложила сердце на квадратный кусок мягкой замши, чтобы не поцарапать, после чего освободила присоску. Сердце перекатилось набок. Это движение сопровождалось тихим шлепком.

Сафия оглянулась. Услышали ли этот звук остальные?

– Говорил я вам, что оно полое внутри, – прошептал Клей.

Сафия рукой покачала сердце на куске замши. Центр тяжести ощутимо перемещался. Молодая женщина почему-то вспомнила детские куклы-неваляшки.

– Внутри какая-то жидкость.

Клей отшатнулся назад.

– Замечательно, но только пусть это будет не кровь. Я предпочитаю иметь дело с трупами, выпотрошенными и укутанными, как мумии.

– Оно наглухо закрыто, – заверила его Сафия, осматривая сердце. – Я даже не могу разглядеть, как оно открывается. Такое ощущение, что слой бронзы был просто отлит вокруг жидкости.

– Одни загадки внутри других, – заметила Кара, в свою очередь покатав сердце по замше. – А другие буквы есть?

К ней присоединилась Сафия. Им потребовалось какое-то время на то, чтобы сориентироваться и определить две камеры, которые до этого были скрыты в камне. Сафия провела пальцем по левому желудочку. Поверхность оказалась ровной и гладкой.

– Ничего, – произнесла Кара, удивленная и сбитая с толку. – Быть может, буква стерлась.

Сафия изучила поверхность более тщательно и протерла ее салфеткой, смоченной в изопропиловом спирте.

– Я не вижу никаких царапин и следов.

– А что насчет левого предсердия? – спросил Клей.

Кивнув, Сафия перевернула сердце и быстро заметила линию, изгибающуюся вдоль поверхности.

– Это буква «Р», – испуганно прошептала Кара. Она обессиленно рухнула на стул. – Не может быть…

Клей нахмурился.

– Я ничего не понимаю. Буквы «Б», «УА» или «У» и «Р». Что это обозначает?

– А эти три буквы эпиграфического южноаравийского письма должны быть вам знакомы, мистер Бишоп, – заметила Сафия. – Быть может, не в такой последовательности.

Взяв карандаш, она написала буквы так, как они должны были читаться.

– Южноаравийское письмо, в отличие от английского, читается справа налево, как иврит и арабское. У-Б-Р. Это одни согласные, гласных букв нет.

Молодой американец широко раскрыл глаза.

– У-Б-А-Р. Проклятый затерянный город в Аравии, Атлантида в песках.

Кара покачала головой.

– Сначала взрывается обломок метеорита, который должен охранять Убар, а теперь мы находим это название, написанное на бронзовом сердце.

– Если оно действительно бронзовое, – возразила Сафия, которая стояла, по-прежнему склонившись над столом.

Ее слова вывели Кару из оцепенения.

– Что ты хочешь сказать?

Сафия подняла сердце.

– Когда я вынимала его, оно показалось мне слишком тяжелым, особенно если учесть, что оно полое и заполнено жидкостью. Взгляните на поверхность левого желудочка, которую я протерла спиртом. Металл слишком бурый.