Песчинка на ветру

Он поднял глаза. Валерия почти спустилась с лестницы. Короткий халатик распахнулся снизу, открывая взору стройные ножки. Едва прикрытые лёгкой тканью, полушария двух маленьких крепких грудей колыхались при каждом шаге. Брови Макса расправились, улыбка на гладко выбритом лице обнажила белоснежные зубы. Он сделал последний глоток кофе.

Валерия посмотрела на мужа. Каждый раз, видя его в форме, она испытывала гордость и благоговение. Небесно-голубая рубашка с погонами застёгнута на все пуговицы, на галстуке – золотистая заколка. Чёрный кожаный ремень вдет в тёмно-синие, тщательно выглаженные брюки. Форма сидела на нём как влитая.

Валерия подошла к столу, потянулась за чашкой. Макс двумя пальцами медленно потянул пояс её халатика на себя. Поясок развязался. Халат распахнулся. Валерия смущённо повернулась к мужу спиной.

– Малыш, малыш! Ты сводишь меня с ума! – он медленно скинул халатик сначала с одного её плеча, затем с другого. Рука скользнула к упругой груди. Он громко задышал, провёл ладонью по её ещё влажным волосам, накрутил локоны на руку, обнажая шею. Прикоснулся губами к ключице.

За окном зазвучал автомобильный гудок.

– О, чёрт! – Максим громко выдохнул. – Слава приехал, мне пора. Девочка моя, я тебя обожаю! – он повернул Валерию лицом к себе, крепко обнял, поцеловал. – Мы с тобой всё наверстаем в отпуске. Вот тогда нам никто не помешает! – быстро снял со спинки стула китель, взял сумку, фуражку, открыл дверь и оглянулся.

– Я позвоню, как самолёт приземлится. Ты будешь скучать?

– Я уже скучаю! – Валерия проворно завязала поясок на халатике.

Макс довольно улыбнулся.

Лера с грустью посмотрела на мужа.

– Мне так не хочется оставаться одной! Я поеду к маме в сад. Переночую у неё, ты не против?

– Конечно, езжай! Мне будет спокойнее. Телефон с собой возьми и зарядник. Я буду звонить, – он подмигнул жене и вышел.

* * *

Когда Валерия приехала в СНТ – не вечером, как иногда делала, а после обеда, – Нина Александровна была очень рада. Полдня они работали в саду. Копали, пересаживали, поливали.

– Лерочка, кажется, на сегодня всё! Уже темнеет, пора закругляться, – Нина Александровна сняла садовые перчатки, косынку и провела ладонью по лбу.

– Мамуль, ещё пара кустиков осталось! Ты иди в дом, сделай чаю, я быстро!

Валерия сидела на корточках около грядки с клубникой. Она выкопала ямку, залила её водой, взяла ягодный кустик, посадила, засыпала корни землёй, немного утрамбовала. Снова полила.

– Хорошо, заканчивай, я тебя жду.

Нина Александровна вошла в дом, включила электрический чайник. Вымыла руки, причесалась и заколола волосы. Налила холодной воды в стакан, достала из сумочки таблетки.

– А вот и я! Всё посадила! – Валерия, улыбаясь, прошла на кухню, помыла руки и села за стол. – Мам, у тебя болит голова?

– Нет, дорогая, просто таблетки надо пить регулярно, – Нина Александровна вздохнула. – У меня в саду редко голова болит. Может, здесь я просто не замечаю боли.

Она запила таблетки водой.

Чайник закипел. Мать и дочь, взяв по большой чашке ароматного травяного чая, вышли на веранду и сели на скамейку. Вечер выдался тихим, безветренным. Нина Александровна посмотрела на Леру.

– Доченька моя, несколько минут назад ты улыбалась, а сейчас чем-то расстроена?

– Когда я что-нибудь делаю, я забываю обо всём. Закончила работу – и взгрустнулось. Макс уехал, дети тоже не дома.

– Нашла о чём грустить! Неужели ты до сих пор не привыкла к командировкам мужа? С тех пор, как вы поженились, это обычное явление. А дети через пару дней будут дома. Устанешь ещё от них. Отдыхай, пока есть возможность, – мать покрутила кружку в руках. – Время-то как летит! Ванюша уже в первый класс пойдёт. Как сейчас помню тот день, когда увидела его впервые – маленькое розовое тельце, огромные синие глаза! Я никак не могла понять, на кого он похож. Со временем появились черты вас обоих. А тогда – только глаза. Точь-в-точь как у Макса! Ох, берегитесь девчонки, когда Иван вырастет! – она проводила взглядом стайку птиц, пролетевших сквозь деревья. – Валерия! Ты где? – она помахала ладонью перед лицом дочери. – Какие у тебя планы на осень?

Лера глубоко вздохнула, посмотрела на ряд вишнёвых деревьев, усыпанных ягодами.

– Выставка планируется большая, где-то в конце сентября – начале октября. А я ещё не придумала тему. Я в последнее время себя как-то чувствую не очень…

– Дорогая, поподробнее – что ты чувствуешь? – Нина Александровна побледнела.

– О, мама, нет, я не о здоровье! С этим всё в порядке. В душе у меня хаос. Не могу в себе разобраться.

– Что тебя беспокоит? – от сердца матери отлегло.

– Знаешь, перед тем как мы с Максом поженились, мне приснился странный сон. А сегодня он приснился мне снова, спустя десять лет, но по-другому, с изменениями. И я думаю: если тогда он приснился перед таким важным событием, то, наверное, и сейчас тоже – перед каким-то важным событием.

Валерия поставила чашку на скамейку.

– Мне страшно, мама! – она прижалась к матери.