Песенка про любовь (СИ)

— Я позабочусь, — сказал Харьков, — чтобы именно ты оказалась в этом городе непременно. Но для этого ты должна быть в проекте. И решить эту чёртову задачу! Поняла?!

— Лана, — сообщила я. — Сейчас пойду обратно писать заявление.

— Ничего не надо писать, — вздохнул Харьков. — Просто начинай уже работать…

Когда он ушёл, я вернулась к толпе сокурсников. Лариса читала книгу, устроившись на подоконнике. Я поинтересовалась, на чём они зависли с Юркой.

— Да всё на том же, — охотно пояснила Лариса. — Первый опыт прошёл на ура. А дальше началась проверка рекомендованных машиной вариантов. Всё по нулям пока.

— Ключ есть от лаборатории? — спросила я.

Лариска с осторожностью взглянула на меня, изо всей силы стараясь не заулыбаться во весь рот.

— Там Юра, — сообщила она.

— Угу.

Я отправилась на первый этаж и в лабораторный корпус по переходу. Юрка слегка опешил, увидев меня. Стащил перчатки и вознамерился бурно реагировать на моё появление. Но я молчком обошла его и села возле компьютера. За ради нашего проекта здесь установили одну из лучших машин, которые имелись в университете. Работать на ней было одно удовольствие. Я нашла тот кусок, на котором моё участие в этом деле прекратилось, и от него до конца скатила себе на флэшку всю информацию, что там накопилась. Потом я повернулась к Юрке. Он так и стоял за моей спиной с вяло опущенными руками и сосредоточенным видом.

— Что я должна знать ещё? — спросила я у него.

Юрка расстегнул халат, полез в нагрудный карман и достал вчетверо сложенный листок. Я просмотрела его. Это был последний исходник.

— В машине ещё не хватает кое-каких данных, — деревянным голосом сообщил Марков.

Он перевернул листок с исходником и изобразил мне несколько цепочек.

— Это — то, что я хотел получить, — пояснил Юрка. — Это, то что вышло на самом деле. Это — предполагаемая причина сбоя. А это — сегодняшние тесты.

— Когда будет готово — сообщу, — сказала я, забрала листок и флэшку и, не прощаясь, пошла прочь.

— Полина! — позвал Юрка. — Я всё знаю!

— Поздравляю! — сказала я и хлопнула дверью.

Времени у меня оставалось впритык, чтобы забежать к Игорю, а потом домой — нанести боевую раскраску и натянуть обмундирование. Артём не задержался ни на секунду. Я как раз вдевала в уши серьги, когда он позвонил снизу и велел выходить. Я накинула пальто и сбежала вниз.

— Это лишнее, — сказал Тёмка про пальто. — Я на отцовской машине. Откуда тебя взял, туда и верну.

— Если не напьёшься, — грустно напомнила я.

— Потому и взял машину, — хмуро сообщил Артём.

— Чего ты, Суворин, а? — поинтересовалась я.

— Терпеть не могу тебя лысую, — буркнул Тёмка.

Я привстала и взглянула в водительское зеркало на свою густую гривку с подчёркнутыми прядями.

— Ага, — сказала я. — Я тоже.

Артём улыбнулся.

— Что мне там делать? — спросила я у него.

— Ничего не надо, — сказал он. — Просто улыбайся всё время и всё.

— Рот устанет, — сообщила я.

— Устанет, тогда ешь что-нибудь. Или пей.

Когда мы вошли в зал для приёмов полный народу, Артём мгновенно преобразился, будто сделался даже выше ростом. Нас начали фотографировать, и у меня моментально свело скулы от придурошной улыбки. Именно поэтому при первой же возможности я удрала от Артёма. Толпа здесь была огромная, и в какой-то момент меня притёрли к столам. Публика непрерывно жевала. Когда по телевизору показывают такие мероприятия, фоном всегда пускают музычку. Теперь я поняла почему. Вокруг меня стояло сплошное чавканье.

— Ты из какого агентства? — спросила меня здоровенная деваха в малюсеньком платье и со сногсшибательным макияжем. — Где тебя Суворин подцепил?

Я молча и как можно ослепительней улыбнулась, схватила бокал с чем-то и начала пить, изо всех сил высматривая Артёма. Его всё ещё фотографировали и о чём-то расспрашивали перед телекамерами. Артём красовался, плавно поворачиваясь и давая возможность всем обладателям съёмочной аппаратуры поймать хороший кадр. Суворин работал. Это продолжалось минут двадцать. Потом вся толпа перекинулась на женщин. Артём ещё немного попозировал вместе с ними, потом тихонько сбежал.

Ко мне он подошёл с бутылкой минералки в руках.

— Тебя не обижали? — спросил он.

Я покачала головой и выразила восхищение его работой.

— Самая противная её часть, — признался Артём. — Ты поела? Хочешь потанцевать?

— Пошли, — сказала я.

— Не забывай улыбаться, — извиняющимся тоном попросил Артём. — Через час они напьются, и мы удерём отсюда.

Некоторое время мы действительно танцевали. А потом к Артёму стали приставать бабы. Меня оттёрли в сторону. Артём как-то лихо выкручивался, переходя из одних залакированных когтей в другие. И улыбался направо и налево. Дамы тоже улыбались. И все как-то чересчур широко. Некоторых покачивало.

— Разрешите вас пригласить? — услышала я над ухом.