Песенка про нибелунгов

Кто уж разберет, чего ей там приснилось, что она такие номера откалывать стала. Но Зигфрид реально стреманулся. «Это вы, — говорит, — гражданочка, бросьте. Молодой я, рано мне жениться. Я еще на воле погулять хочу». И бочком-бочком вон из Исландии.

А Брунгильда смотрит ему вслед в недоумении и удивляется: первый случай в ее практике, чтоб мужик ее обломал. До сих пор всегда наоборот было. И что такое случилось? Прическу помяла, пока спала — не иначе.

А Зигфрид отправился путешествовать, гулять на воле, как и говорил. Подвиги всякие совершал, войны выигрывал, с бургундским королем закорешился, а как его сестру Кримгильду увидел, так сразу и не мила ему эта воля стала. Пошел он к королю и давай руки кримгильдиной просить. А король ему и отвечает:

— Ты, Зигфрид, наш человек, я тебя глубоко уважаю, и в целом никаких возражений к твоему запросу не имею. Но, по закону жанра, квест, конечно, будет. Есть у меня одна личная проблема: не дает никто. Так что, боюсь, если я ваше с Кримгильдой счастье увижу, то помру от зависти, и народ мой осиротеет. Допустить такого я не могу, так что ставлю тебе задачу: найди мне бабу и женись сколько хочешь.

А Зигфрид и рад.

— Знаю, говорит, одну, которая на все согласная.

Поволок он, значит, короля в Исландию, приводит его к Брунгильде и говорит:

— Ты, помнится, замуж очень хотела. Так вот, я тебе жениха нашел.

Брунгильда аж в лице переменилась.

— Ты кого, — говорит, — сюда притащил, придурок?! Что мне с этим чучелом прыщавым делать прикажешь?

Зигфрид растерялся. Чувствует, что что-то не так сделал, выкрутиться пытается:

— А он, на самом деле, не чучело, а как раз очень крутой. Круче меня. Я, вообще-то, у него вассалом работаю.

Соврал, конечно: не был Зигфрид никаким вассалом. Но надо ж ему было как-то свой поступок объяснить, вот он и ляпнул, что король — его начальник. А врать нехорошо. Ему это потом боком вышло.

— Ладно, — говорит Брунгильда, — раз такое дело, устрою твоему протеже испытание. У меня тут обычай такой: если кто победит меня в исландском троеборье: метание копья, молота и фехтовании, то, ладно, пусть женится. А нет — драконам скормлю.

В общем это правильный взгляд: муж, конечно, должен быть сильнее жены, но если такого ждать, то можно ведь на всю жизнь в девках остаться, да и женихов всех угробить. Ну, не было в мире ни одного мужика круче Брунгильды. Зигфрид только, но у этого душа к другой лежала. Да и не до такой степени он был любителем экстрима. Дракона грохнуть или армию какую-нибудь разгромить — дело минутное, а жениться на Брунгильде — это ж на всю жизнь. Хорошая Брунгильда девушка. Но стерва. Вот ведь незадача!

А король, как слова Брунгильды услышал, так чуть не обделался. Схватил Зигфрида за рукав, в угол оттащил.

— Ты куда, — говорит, — меня привел?! Она ж психическая! Она меня драконам скормит.

А Зигфриду-то надо выкручиваться.

— Ничего, — отвечает. — Не боись! Выкрутимся.

Надел он шапку-невидимку и за короля все испытания прошел.

Брунгильда вся в растерянности. Не ожидала она от жениха такой прыти. Чувствует, что что-то не так, а сделать ничего не может: доказательств нет, а обещание дано. Надо, значит, замуж.

В общем, все поженились. Тут бы и закончить, так ведь нет. Общему счастью помешал брунгильдин характер. Не умела она проигрывать совершенно. Вот сразу и началось. Еще когда все в загсе в очереди стояли, она вдруг хныкать начала. Ее спрашивают, в чем дело, а она и отвечает, громко так, чтоб Кримгильда слышала: «Мне Кримгильду жалко: она за вассала замуж выходит».

Так и пошло: не дает Кримгильде проходу и все дразнится: вассал да вассал. А ведь Зигфрид не вассал вовсе.

Вообще на себя бы посмотрела. Ну да, тетка она, конечно, железная во всех смыслах. И все у нее железное: характер железный, железная воля, железная дисциплина, доспехи железные носила.

И это не все. Целка у нее тоже железная. Поломать такую только богатырь может. А король-то не богатырь ни разу.

Он целую ночь промучился, а утром прибегает к Зигфриду: «Друг, помоги!»

А Зигфрид завсегда помочь рад. Надел он опять шапку-невидимку, пришел ночью к королю с Брунгильдой и помог.

Ну, теперь бы всем успокоиться, да вот только Кримгильда, не будь дурой, просекла, что Зигфрид по ночам к Брунгильде ходит. «Ни хрена себе, — думает, — семейная жизнь начинается!»

Настрение, конечно, наутро у нее никакое. А тут еще Брунгильда в очередной раз выпендрилась. Пошли они обе в церковь, в дверях застряли. Брунгильда нос задирает.

— Я, — говорит, — первой идти должна. У меня муж королем работает, а у тебя вассалом.

Вот Кримгильда, не будь дурой, и не сдержалась.

— Ага, — говорит, — как ноги перед ним раздвигать, так не вассал, а как меня в церковь пропустить, так сразу вассал.

Брунгильда так с раскрытым ртом и застыла. Постояла, факты сопоставила. Дошли до нее слова Кримгильды, стало ей обидно и горько. А что теперь сделаешь? Заревела и домой побежала. Мужу истерику закатывать.