Песец

Адмирал хмыкнул.

– Ну разумеется, есть. Почему нет? Мы будем драться.

– Вы сможете отстоять планету? – тихо спросил он. Или проще не мучиться, а сдать Гъде землянам, перерезать дочкам горла и броситься со скалы.

– Отстоять в лоб? – Ен Пиран поморщился. – Боюсь, что нет. Но мы сумеем сделать так, что Земле станет не до Гъде.

Он даже представлял, как, но не хотел говорить об этом королю Имиту. Что-то подсказывало ему: одобрения он не получит. Но король и не желал знать подробности. Будто понимал, что ничего хорошего не услышит.

– Сделайте это, адмирал, – неважно, что; важен результат. Гъде нужна победа. Пусть даже не в полном смысле слова, без контрибуции и договоров, лишь бы земляне забыли о Гъде хотя бы на несколько лет.

Оно конечно, когда корабль стоит в доках, приятнее жить в гостинице. Приятнее, но отнюдь не выгоднее. Ведь за гостиницу надо платить. А с деньгами у Иоанна Фердинанда было не то чтобы напряженно… напряженно – слишком мягкое слово. Вроде и за рейд получил немало, как старпому причитается, но слишком уж много народу сидит на его шее. И винить некого: сам в эту кабалу влез, никто не заставлял. Не смог пройти мимо. Вот и торчал он на корабле, на бессменной вахте, пока нормальные люди расслаблялись в гостинице или у себя дома.

Деньги таяли со скоростью, поразившей его. С другой стороны, не так уж это удивительно. Одной одежды на трех женщин и трех детей сколько нужно? Хорошо еще, что ему теперь бесплатно полагалась полная экипировка. Кучу денег съело оформление гражданства всей семье – не только пошлина, но и поездка в Ебург, по билету на каждого, исключая младенца, ехавшего у Марии на руках. Не успели вернуться – родила Вероника. Новые хлопоты, новые расходы. И главный вопрос: где жить? Маленьким детям на боевом корабле не место. Да и что это за жизнь – в замкнутом пространстве, без солнца, без ветерка? Если так, лучше было бы их на Мересань оставить.

Пока что он нашел решение только для Теодоры. Девчонка, оказывается, раньше училась в математической школе, вот пусть и продолжает образование. В Ебурге был интернат для одаренных детей. Он уже переговорил с директором, пока они ждали документы от посольства Саудовской Аравии. Так и так, девочка без отца-матери, а он на службе – не соблаговолит ли руководство этого замечательного учебного заведения пойти навстречу пилоту ГС-крейсера? Директор почему-то замялся – наверное, мересанское происхождение пилота его смутило. Потом отбросил колебания и уточнил: только при условии успешной сдачи экзамена по математике. Ну и слава Богу, математика во всех мирах похожа, это не история и не язык. Авось сдаст.

К сожалению, дети для интерната еще малы. Где и на что их содержать – непонятно. Теодоре надо учиться, но он надеялся, что Мария и Вероника найдут себе работу и частично снимут с него бремя материальной ответственности. Однако это случится явно не прямо сейчас. Им бы младенцев дотянуть до того возраста, когда можно будет сдать их под чужой присмотр и выйти хотя бы на неполный рабочий день.

Деньги, деньги… Все упирается в деньги. Хоть бери гитару и иди с шапкой в подземный переход. Вот только он уже знал, что местные стражники – полицейские – относятся к такому способу заработка отрицательно.

Тогда он пошел к Аддарекху, по старой памяти. Он и так должен шитанн немеряно, еще несколько тысяч монет погоды не сделают. Аддарекх тоже находился на крейсере, командуя усиленной охраной на случай нехороших инцидентов, подобных тем, что омрачили прошлую стоянку на Земле.

На полдороге Иоанна Фердинанда перехватил Джинн. Принц уехал, Охотник уехал, лишь недоучившийся курсант слонялся по кораблю, рожая в муках отчет о преддипломной практике.

– Господин старший помощник! – подскочил Джинн. Не так давно этот полуребенок пытался ему хамить, чувствуя, сколь непрочно положение бывшего пленника. Теперь все по-другому. Его, вытащившего «Ийон» из дыры, которая слизнула солнце Мересань и не подавилась, ныне непритворно уважали. – Господин старший помощник, там ваши женщины сейчас подерутся!

– Электрическая сила! – выругался Иоанн Фердинанд. – Что они не поделили, Господи?

– Не знаю, господин старший помощник, – удрученно развел руками курсант. – Они ж по-вашему лаются, не по-хантски. Хорошо еще, гарнитуры не сняли, а то я б не услышал.

Иоанн Фердинанд рванул с ускорением к каютам, занимаемым Марией, Вероникой и Теодорой. Шум был слышен уже на подходе. Он распахнул дверь и рявкнул на распалившихся Теодору и Веронику:

– Молчать! На улицу выгоню, к электрикам!

Утонченная аристократка с синими волосами и выкрашенными синим лаком ногтями, вся из себя такая безукоризненная, и не поверишь, что два дня как из родильного дома. И девочка, едва начавшая превращаться в женщину, с простой прической, ногти обгрызены; щеки серые, живот стянут послеоперационным бандажом – вчера из больницы выписалась. За этими болезными глаз да глаз, поубивают еще друг друга. Обе вмиг замолкли и уставились на него с одинаковым, испуганным выражением.

– Что случилось? – потребовал он ответа.