Пещера Лейхтвейса. Том первый

— Что тебе нужно? — спросил он вошедшего еврея. — Зачем ты мешаешь мне работать в столь поздний час?

Ансельм расстегнул свой поношенный сюртук и вынул оттуда какой-то большой, тяжелый предмет, завернутый в тряпку.

— Я хочу вам продать кое-что, — шепнул он. — В ваших руках эта вещь безопасна, и вы сумеете сделать с нею что-нибудь, а я не знаю, куда ее девать, так как боюсь попасть в тюрьму.

Он развернул тряпку, и Зонненкамп увидел большой серебряный предмет. Он рассмотрел его и понял, что это язык колокола. Сразу вспомнил он, что незадолго до этого распространилась весть о том, что преступники похитили язык серебряного колокола, висящего в Совиной башне монастыря на острове среди Рейна.

— Это краденая вещь, — сказал он.

— Я знаю, — ответил Ансельм, — но не я ее украл, а другие евреи из Гетто. Я купил ее в надежде, что сделаю хорошее дело.

Зонненкамп сразу решил во что бы то ни стало приобрести язык колокола, чтобы вернуть его законному владельцу — монастырю. Он попросил Ротшильда оставить его ему на несколько дней, так как должен был предварительно произвести испытание серебра.

Молодой еврей ушел, а Зонненкамп стал внимательно рассматривать эту старинную вещь. Вдруг он увидел место на языке, показавшееся ему не массивным. Его любопытство разгорелось, он взял стамеску и начал бить по языку.

Оказалось, что на том месте была положена лишь тоненькая серебряная пластинка. Он отбил ее и увидел, что язык внутри выдолблен и что там лежит какой-то документ. На нем было написано лишь несколько слов.

Он не забыл их и по сей день, так как эти слова послужили основанием всего его сказочного богатства. Они были написаны по-латыни и подписаны именем Феодора, монаха иезуитского Ордена, пропавшего без вести много лет тому назад.

Там было написано следующее:

«Клад прелатов находится в подземной пещере под горой Нероберг, позади скрытой расщелины в скале. Ищи, счастливец, которому я должен передать мою тайну, и ты найдешь несметные богатства».

Вот таким образом он завладел кладом прелатов и сделался богачом, владеющим миллионами. Он не обратил их на удовлетворение корыстолюбивых целей, он брал из пещеры лишь столько, сколько ему было нужно для ведения своей торговли, служащей делу человеколюбия. Там, под землей, лежали еще миллионы, которых он не трогал и собирался, быть может, никогда и не тронуть. Ансельма Ротшильда, способного и честного юношу, Зонненкамп взял к себе на службу, так как он не должен был остаться в обиде. Он собирался позаботиться о том, чтобы со временем часть клада прелатов досталась ему, так как был уверен, что тот сумеет приумножить и применить с пользой этот капитал.

Горячей волной нахлынули на Зонненкампа эти воспоминания прошлого. Но вот он провел рукой по лбу, как бы отгоняя эти воспоминания, взял из отверстия в стене необходимую сумму для покрытия срочных платежей, потом запер потайную плиту и понес деньги в контору, где стояла касса старшего кассира. В эту кассу он положил деньги, а затем вернулся в свой кабинет.

В этом кабинете находилась огромная картина, написанная масляными красками. Она изображала красивую молодую женщину. Это был портрет актрисы Адель Менар, бывшей в течение двух лет женой Зонненкампа, когда он еще был молодым, жизнерадостным офицером.

Зонненкамп скрестил руки на груди и посмотрел на картину.

— Я не могу забыть тебя, Адель, — глухо пробормотал он, — неужели же я никогда не найду тебя, прелестная, горячо любимая, вероломная женщина? Быть может, ты уже умерла, быть может, ты где-нибудь уже спишь непробудным сном в сырой земле… Но нет. Сердце мне говорит, что ты жива и что настанет час, когда мы вновь увидимся с тобой. Как похожа на тебя Гунда! Те же веселые глаза, те же темные волосы, те же яркие губы. Да не послужит только эта красота гибелью для моей дочери. Да охраняет ее от мирского соблазна приют, который я предоставил ей в доме священника, убогий наряд служанки и бдительная охрана патера Бруно.

Зонненкамп провел рукой по глазам, как бы отгоняя тяжелые мысли, а потом прикоснулся рукой к маленькой пружине, находившейся рядом с картиной в стене. Картина скрылась в стене, и на ее месте появилась потайная дверь. Зонненкамп открыл эту дверь и крикнул куда-то в другое помещение, смежное с кабинетом, но, несомненно имевшее отдельный вход.

— Войди. Мне нужно поговорить с тобой.

На пороге появилась рыжая Адельгейда, жена палача.

— Получила ли ты мое письмо? — спросил Зонненкамп. — И устроилась ли ты так, что можешь на несколько недель отлучиться из дома твоего мужа?

— Да, я приняла все необходимые меры и теперь жду ваших приказаний.

— Я написал тебе, чтобы ты явилась сюда в наряде курьера. Почему ты не исполнила этого приказания?

Не говоря ни слова, рыжая красавица сняла с себя черное пальто и предстала в наряде молодого курьера.