Пещера Лейхтвейса. Том третий

Через несколько минут полог вигвама раздвинулся. Вошли воины, притащившие знахаря. Тот посмотрел на Лютого Волка, который дополз до ложа и зубами рвал покрывавший его красный штоф, посмотрел на Елизавету, все еще неподвижно стоявшую в углу палатки, и как будто сразу понял все. Он выпрямился и, гордо поднимая голову, сказал:

— Что это? Разве славные воины апачей ослепли, разве Великий Дух наслал на них болезнь безумия? Они дерзают оскорблять священную личность мудрого знахаря. Они грозят ему. Проклинают его. Зачем вы привели меня сюда, как пленного? Клянусь змеей Тайфу, клянусь великой матерью мрака и несчастья — такое преступление навлечет на вас гибель и смерть.

Тогда ответил Ползущая Змея: во время переполоха индейцы как-то сами собою предоставили ему роль руководителя, тем более что он, в силу своего происхождения, действительно, имел ближайшее право занять положение вождя апачей, если бы не стало Лютого Волка.

— Знахарь, — воскликнул он, — ты видишь, наш вождь страдает, он умирает! Он обвиняет тебя, говорит, что ты дал ему отраву, отвечай, оправдывайся, докажи нам, что Лютый Волк ошибся, или ты умрешь смертью самой мучительной, какую только могут придумать апачи.

— Не мне оправдываться, — ответил Батьяни-знахарь, — потому что я не виноват. Напротив, я сам потребую ответа от того, кто посмел возвести на меня такое небывалое обвинение.

— Говори, Лютый Волк, как смеешь ты называть убийцей, подлым отравителем меня, твоего лучшего друга? Разве жизнь твоя не была мне дорога, разве я не спас тебя от смерти даже два раза — зачем же теперь я стал бы…

— Ты дал мне волшебный напиток, — проговорил умирающий, — которым я хотел разжечь страсть этой женщины. Я налил это зелье… о, Великий Дух, мои страдания невыносимы… я налил его в кубок с вином, а потом — ах, сжальтесь, разве нет среди вас никого, кто из милосердия вонзил бы мне в сердце нож. Не дайте мне умереть недостойным трусом. Я сам собственными глазами видел, как эта женщина наполовину опорожнила кубок, я выпил остальное, а потом это зелье оказалось отравой, отравой.

Лютый Волк снова упал. Тело забилось в страшной судороге, мускулы лица перекосились, на лбу выступил ледяной пот.

— Что ты ответишь на это? — опять обратился Ползущая Змея к знахарю, и в глазах его сверкнула страшная угроза.

Батьяни внутренне задрожал. Он видел, что положение его было критическое. Как было доказать теперь, когда вождь вылил в кубок все содержимое пузырька, что мнимый волшебный напиток на самом деле не что иное, как самая обыкновенная вода.

— Говори! — грозно заревел Ползущая Змея. — Или я поведу тебя к столбу пыток.

— Ха! ха! Смотрите! — закричал один из старейшин. — Он не может привести оправдания, он уличен, подлый отравитель. Тащите его к столбу пыток!

Все сорок собравшихся в палатке индейцев повторили эти роковые для Батьяни слова, а за палаткой их подхватила толпа. С быстротой молнии грозная весть облетела весь стан.

— Знахарь отравил вождя — смерть ему! Смерть!

Несколько молодых воинов уже схватили Батьяни, чтобы потащить его к столбу пыток.

В эту минуту венгр увидел у своих ног какой-то маленький блестящий предмет.

— Стойте! Одно мгновение! — крикнул он громовым голосом, поднимая замеченный им предмет. — Если не хотите навлечь на все племя месть страшного Тайфу, то выслушайте меня: Великий Дух дал мне в руки доказательство моей невиновности. Видели ли вы, — продолжал он среди воцарившейся вдруг тишины, нарушаемой только стонами умирающего вождя, — видели ли вы, что я поднял этот пузырек здесь на полу среди помятых и увядших цветов?

— Видели, — сказали несколько апачей.

— Теперь я спрашиваю тебя, Лютый Волк, скажи мне, где та бутылочка, в которой я дал тебе волшебный напиток любви?

Прошло несколько минут, прежде чем Лютый Волк успел понять вопрос. Наконец он знаком подозвал одного из воинов и указал на свой пояс. К удивлению всех, воин достал оттуда небольшой пузырек. Батьяни взял этот пузырек и поднял его высоко вверх.

— Видите ли, апачи? — воскликнул он торжествующим голосом. — Видите ли теперь, что я невиновен. Отрава была налита не из этой бутылочки, которую я дал Лютому Волку и в которой был только напиток любви, а вот из этой, которую я здесь нашел на полу и которую сюда принес убийца вождя. И вы спрашиваете еще, кто убийца? Вы еще не видите его? Так я покажу вам ту негодную, которая лишила вас героя и вождя. Вот она! Это — Белая Лилия, как назвал ее Лютый Волк, та самая, которую он удостоил чести позвать к себе в вигвам.

Рев ярости и бешенства огласил округу. Апачи со всех сторон набросились на несчастную Елизавету. Ее вытащили на середину вигвама и бросили на землю. Ползущая Змея выхватил томагавк и, поставив ногу на грудь молодой несчастной красавицы, занес над нею топор. Елизавета думала, что настал ее последний час, и закрыла глаза. Она вспомнила Зигриста, своего мужа.

— Сознайся! — кричал озверевший дикарь, и глаза его страшно сверкали. — Сознайся, что ты отравила вождя!