Пещера Лейхтвейса. Том третий

Вдруг какой-то дребезжащий звук раздался за спиной охотника. Он быстро обернулся, точно что-то кольнуло его, но сейчас же, по обыкновению, овладел собой. Перед ним стояла старая индеанка, мать Лунного Цветка, жены Лютого Волка. И прежде чем старуха успела крикнуть, он одним ударом кулака свалил ее на землю. В ту же минуту Боб и Барберини накинулись на нее.

— Мы не убьем старую ведьму, — тихо и быстро шепнул Боб товарищу. — Я думаю, будет достаточно, если мы ее свяжем, заткнем глотку и бросим между лошадиными трупами. Я не могу убить женщину, хотя бы и такую старуху, как эта апачская колдунья.

У старой индеанки перекосилось лицо, и она с выражением смертельного страха уставилась на охотника и Барберини.

— Но даром оставлять ей жизнь все-таки незачем, — заговорил Боб, железными пальцами сдавливая шею старухи в то время, как Барберини связывал ей ноги кожаным ремнем. — Слушай, старая, что я скажу тебе. Я не шучу, в этом ты сейчас убедишься. Видишь этот нож? Какой у него острый конец и как отточено его лезвие? Ну так вот, я с удовольствием запущу тебе в брюхо эти десять дюймов железа, если ты попытаешься солгать, отвечая мне на вопрос, который я сейчас задам тебе. А если ты вздумаешь закричать и позвать на помощь, то я в ту же минуту вырежу тебе язык из глотки. Отвечай, что сталось с двумя бледнолицыми женщинами, попавшими в руки апачей?

— Их сейчас поведут на костер, — простонала старуха.

— Черт! — сорвалось с дрожащих губ Боба. — Уже на костер? Я не думал, что апачи будут так торопиться.

Барберини сложил молитвенно руки, прижав их к груди.

— Бедная Лора! Несчастная Елизавета, — шептали его уста.

— Возможно ли, чтобы обе женщины были так скоро принесены в жертву? — недоверчиво спросил охотник.

— Одна из них, та, которая приглянулась Лютому Волку и была уведена в его вигвам, отравила его. Слышишь причитания женщин? Они оплакивают покойного вождя, умершего во цвете лет.

— Старуха говорит, вероятно, об Елизавете, — шепнул Барберини охотнику.

— Чудная женщина, эта Елизавета, — заговорил последний. — Отравить негодного вождя краснокожих, захотевшего овладеть ею? Это истинно женское геройство, н я преклоняюсь перед ее мужеством.

В эту минуту из лагеря послышался невыразимый шум и гам. Оттуда доносились стоны, крики, проклятия. Старуха подняла голову и пробормотала:

— Сейчас поведут двух женщин на костер.

— Ну так нам нечего болтать с тобой, старая ведьма, — воскликнул Боб, — нас ждет дело посерьезнее!

С этими словами он подхватил старуху на руки, как беспомощного ребенка, засунул ей в рот платок и бросил в кучу лошадиных трупов.

— А теперь, Барберини, — решительно сказал охотник, повесив ружье на плечо, — идем.

— Да, вперед, вперед! Мы должны спасти Лору и Елизавету! — воскликнул Барберини, и на его бледном лице загорелись глаза, полные отваги и решительности. — Лишь бы нам только не опоздать.

— О, мы еще можем смело повременить минут десять, — заметил охотник, — эти черти апачи сначала будут мучить несчастных женщин метанием в них копий и томагавков. Но не беспокойся: они даже не царапнут их, потому что захотят, чтобы их жертвы попали живыми на костер.

— На костер! Лора и Елизавета на костер! О, Боже милостивый! Мы не должны допустить этого, — с отчаянием говорил Барберини.

— Приготовь твое ружье и иди за мной.

Боб и Барберини побежали со всех ног под прикрытием нескольких деревьев. Их не должны были увидеть с лужайки, на которой был разведен костер. Весь стан, мужчины, женщины, дети, — все без исключения собрались смотреть на мучения бледнолицых женщин.

— А теперь успокойся и будь хладнокровен, — приказал охотник, — не смей стрелять, прежде чем услышишь мой выстрел. Черт побери, нас уже предупредили. Эти выстрелы, которые мы слышим, идут, вероятно, от Лейхтвейса и его людей, попавших в лагерь со стороны реки. Бежим вперед! Бей и стреляй во всякого, кто попадется тебе под руку.

Как буря помчались оба по направлению к лагерю.

Глава 143 СМЕРТЬ ПРИМИРИЛА

Согласно уговору, Зонненкамп, Редвиц, Лейхтвейс и его товарищи отправились в путь и прибыли в стан апачей в одиннадцать часов вечера. Они тотчас же разделились. Лейхтвейс с отрядом, приблизительно около тридцати человек, обошел лагерь и подошел к реке. Тем временем Зонненкамп с майором и их людьми заняли противоположные высоты. Лейхтвейсу нужно было переплыть реку Гилу. Он увидел у другого ее берега около двадцати лодок и решил завладеть ими. После короткого совещания с товарищами Зигрист и Бенсберг вызвались достигнуть вплавь соседнего берега и привезти оттуда несколько лодок. Сбросив часть своей одежды, они спустились в воду и, как можно тише, подплыли к ложам. Перерезав веревки, которыми они были привязаны, разбойники увели десять лодок с собой, а остальные спустили вниз по течению. Таким образом, путь бегства был с этой стороны для апачей закрыт.