Пещера Лейхтвейса. Том второй

— Совершенно верно и справедливо, — ответил робко священник, — но я боюсь, любезные прихожане, что, удерживая ее, мы поступим противозаконно. Ведь даже в Евангелии написано: жена да последует за своим мужем.

— Тогда я поступлю так, как сказано в Писании! — воскликнула твердо и решительно Лукреция. — Я знаю, что, следуя за ним, я иду на погибель, что с ним я буду влачить жизнь, полную отчаяния и нищеты, но, освободясь от меня, жители этого острова не подвергнутся судебному преследованию.

И прежде чем Лукрецию успели удержать, она прыгнула в лодку, села на скамейку и покрыла свою голову и ребенка черным платком. Все стояли потрясенные, полные сострадания; час назад проклинали они эту Бледную женщину и преследовали, теперь же каждый чувствовал к ней глубочайшее сострадание и уважал ее решимость и отвагу.

— Вы еще обо мне услышите, жители Боркума, — закричал Лейхтвейс, грозно размахивая кулаками. — Дом мой, деньги мои! В Бременском городском суде мы с вами увидимся.

Когда лодка с ужасным человеком скрылась на горизонте, жители Боркума почувствовали, что отпустили женщину с ребенком в ад.

Белокурая Ольга замолчала. Ее саму так растрогало содержание рассказа, что на глазах показались слезы. Тем временем гроза прошла, и Адолар Баррадос, обратив на это внимание своей прелестной спутницы, предложил продолжать путь.

— Как долго нам еще идти до Короля контрабандистов? — спросил он.

— Не больше четверти часа, — ответила девушка, — и этого нам хватит, чтоб докончить историю Бледной женщины.

— Я горю нетерпением узнать ее, — ответил мнимый путешествующий торговец, — хотя и не понимаю, какое отношение имеет Бледная женщина к Королю контрабандистов. Или он — тот ребенок, которого она держала на руках?..

— Нет, — поспешно возразила белокурая Ольга. — Лукреция, покидая Боркум, готовилась уже стать матерью другого сына, который теперь известен под прозвищем Короля контрабандистов. Отцом его был Гаральд Кнут, которому жестокая судьба дала так мало счастливых и радостных мгновений. Впрочем, Лейхтвейс недаром угрожал вызвать боркумских рыбаков в Бременский суд. Негодяй, действительно, повел процесс, окончившийся в его пользу. Нельзя было отрицать, что Гаральд Кнут все свое благоприобретенное имущество завещал Лукреции; а так как она была законной женой батрака Лейхтвейса, то право на имущество признали за ним. Он не осмелился только поселиться в каменном доме на Боркуме, так как хорошо знал, что возмущенные рыбаки его убьют, если он покажется на острове.