Пещера любви

– У тебя странная одежда. Особенно вот эта. – Магда показала на нижнее белье. – Откуда ты, Кетрин?

– Ты мне все равно не поверишь, – отмахнулась девушка.

– А если попытаться? – настаивала подруга.

– Приду с пробежки – и поговорим.

– Нет, Кетрин, тогда я буду занята. Да и народу много будет.

– Ну хорошо. Сейчас тысяча триста двадцать седьмой год, ты мне сама сказала, так?

– Да.

– Я, Кетрин Эдит Джонс, родилась в Соединенных Штатах Америки в городе Нью-Йорке в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Два месяца назад перелетела на самолете через океан. И приехала в Шотландию к своим дальним родственникам. В день лунного затмения я оказалась здесь. Как – не знаю, не спрашивай, – закончила Кетрин и вышла из комнаты.

Она бежала по двору, стараясь ни о чем не думать. На одном из поворотов наскочила на загородку.

«Ха. Это, похоже, тренировочная арена. Земля плотно утоптана и щедро посыпана опилками и мелким сеном. Участок тщательно выбран от камней и других предметов. Не спортклуб, но тоже сойдет. Надо же как-то приспосабливаться», – решила Кетрин, перемахнув через изгородь. Отлично размявшись, она пошла завтракать.

Магда командовала на кухне и, махнув ей в сторону комнаты, опять занялась своими делами.

После завтрака девушка поднялась в комнату милорда. Его уже не было. Служанка прибиралась в комнате, что-то тихо напевая себе под нос. Вспомнив о швах, пошла обратно на кухню. Затянув Магду в комнату, объяснила, что ей надо. Взяв все необходимое, отправилась искать лорда. Он сидел в центральной комнате. Столы после завтрака уже убрали. Доминик и Эдвард тихо обсуждали свои дела. Кетрин потопталась на месте, не зная, как начать. Лорд первым повернулся, поманил ее рукой.

– У нас есть к тебе вопросы, Джонс.

Она подошла. Разложила на столике чистую материю, острый нож, чашу с самым крепким вином.

– Похоже, твой оруженосец хочет что-то сделать для тебя, – усмехнулся Эдвард. Кетрин показала жестом, как она шьет. Он не понял. Девушка показала на лицо мужчины и повторила жест.

– Я не пойму, что он хочет, но, думаю, надо ему дать свободу действий, – Эдвард всем своим видом показывал интерес. Он с усмешкой смотрел на происходящие действия. В отличие от брата, Доминик понимал, чего хочет Джонс, но боялся своей реакции на его прикосновения. Наконец он решился.

– Хорошо, ты делаешь то, за чем пришел, а Эдвард задает вопросы, интересующие нас. Да?

Кетрин согласно качнула головой. Открыв лорду плечо, она аккуратно приподнимала нитки, обрезая их и вытягивая обрезки. Девушка была так сосредоточена, что не слышала вопросов Эдварда. Плечо и нога хорошо зажили. Она промокнула материю вином и сделала перевязку. Самое трудное – лицо. Ведь его глаза, его губы были так близко от нее. Она чувствовала его запах. Ощущала его напряжение. Пальцами слегка надавила на его веки. Он послушно закрыл глаза. Казалось, между ними звенел воздух. Почти не дыша, Кетрин аккуратно выдергивала ниточку за ниточкой. Закончив с лицом, она промокнула шрам вином. Доминик поморщился, шумно выдохнув сквозь зубы. Девушка взяла его лицо в ладони и тихонько подула на шрам. Тихий смех вывел ее из оцепенения. Затуманенными глазами она посмотрела в сторону. Эдвард улыбался, как сытый кот, забавляясь увиденным. Кетрин, смутившись, убрала руки.

Доминик открыл глаза, не понимая, что происходит. На столе стоял кубок с вином. Эдвард взял его, пряча улыбку. Быстрым движением, которое не заметил ни он, ни Доминик, Кетрин поддела кубок снизу, и все содержимое выплеснулось насмешнику в лицо. Фыркнув, она умчалась из зала. Оба брата громко хохотали ей вслед.

Выбежав во двор, Кети не знала, куда направить свой гнев. Вдруг услышала громкое ржание со стороны кормушек. Подойдя к загону, увидела, как три конюха, чертыхаясь, пытались помыть могучего жеребца. Тот ржал, брыкался, но категорически отказывался подпускать конюхов к себе. Кетрин поспешила им на помощь. Раскрыв ладони, она тихим шагом пошла к нему. Конь насторожился. Девушка сделала еще пару шагов. Жеребец понюхал воздух, всхрапнул, узнавая ее. Конюхи тоже попытались подойти к нему, но Кетрин повелительным жестом остановила их. Подойдя вплотную к мордашке коня, погладила его. Он покорно уткнулся ей в плечо.

– Не любишь мыться? – спросила она. Тихое ржание было ей ответом. – Можно, я тебя помою? Я не сделаю больно.

Конь мотнул головой. Расценив это как согласие, она отошла от него. Взяла ведро, скребок. Обмакнув руку в ведро, она вздрогнула: вода была ледяной. Посмотрела на жеребца. Тот внимательно следил за ней. Она положила скребок. Отжала тряпки, кинув их рядом, и пошла в направлении кухни. Один из конюхов перегородил ей дорогу. Подсечка – и он на земле, еще миг – и ледяная вода окатила его с ног до головы.

Сходив на кухню, и набрав теплой воды, Кетрин вернулась к коню. Намочив руку, она провела по его морде. Тот, довольный, фыркнул. Дальнейшее мытье прошло без трудностей. Конюхи быстро поняли, что ей нужно, и подносили все новые и новые порции теплой воды.