Пещера смерти в дремучем лесу

Против сих доказательств, против усильных просьб Родольфа, а наипаче против собственного ее сердца, которое клонилось в пользу кавалера, — Констанция могла ли сама собою защищаться? Она была принуждена преклониться, и согласилась быть под защищением своего любовника. Родольф, сверх своих желаний, хотел бы в восхищении своей радости, чтоб Констанция немедленно бросилась в его объятия. Окно, которое не весьма было высоко, казалось, позволяло ей отважиться без опасности на таковой поступок. Он был в нетерпеливости воспользоваться минутою, опасаясь, чтоб Констанция не переменила намерения, и не случилось бы какого либо происшествия, которое соделало б побег ее трудным; но Леонора сильно тому противилась.

Она говорит, что в сие время многие из слуг барона прохаживаются в лесу в ожидании отъезда своего господина; она изъявила некоторые другие препятствия, и Родольф сам вспомнил обстоятельство, которое принудило его принять сей совет. Он оставил лошадей своих в замке Дорнгейм, и вероятно, что Констанция не могла предпринять столь дальний путь пешком до первого города, где можно б было достать лошадей. Итак, должно было оставаться на распоряжении, Леонорою предположенном. Намерение ее было, когда все в доме уснут, ввести кавалера в сад, в которой комната Констанции выдавалась; коль же скоро увидит своего любовника, она сойдет в окно, и он поведет ее к месту, где оставит лошадей своих. Леонора просила у него позволение следовать ей в побеге, и Констанция с удовольствием на то согласилась.

Хотя все казалось расположенным, однако служанка, спустя несколько времени, вздумала, что гораздо лучше было бы, если б Родольф имел у себя ключ от сада, и чтоб он сам в него вошел; ибо она оставит свою госпожу в минуту, в которую присутствие ее могло бы быть ей столь полезно, дабы подкрепить ее смелость и утвердить в ее предприятии. Она не могла скоро достать ключа, потому что оставила его в комнате, которую занимал тогда барон. Но она их обнадежила, что, когда барон уедет, она легко может им овладеть, и что принесет его Родольфу к месту, которое он ей назначит. Кавалер дал ей нужные приметы, дабы найти хижину крестьянина, который предложил ему убежище — и сия женщина обещалась прийти к нему прежде захождения солнца.

Двое любовников занимались еще несколько времени вместе, и их разговор кончился взаимными обещаниями и величайшими обнадеживаниями в нежности и вечной верности. Наконец, нужда поспешить взять своих лошадей или достать других побудила Родольфа разлучиться с Констанциею. При его отходе, она сняла белое перо с своей головы и бросила к нему в окно.

— Вложите его в ваш шлем, — сказала ему она, — я узнаю его при свете луны, и предамся, не страшась никакой ошибки, в руки единого защитника, которому хочу я себя вверить.

Родольф взял перо и воткнул его в свой шлем.

— Дражайшая Констанция! — вскричал он. — Мои поступки могут вам беспрерывно являть новые доказательства моей верности; так, в том свидетельствуюсь честию, сей залог вашей любви будет для меня драгоценнее моей жизни. Пусть небесные ангелы пекутся об вас до той минуты, в которую мы соединимся — до минуты, в которую мы соединимся, о, восхитительная мысль! — чтоб более не разлучаться.

Красота сей мысли не могла, однако ж, утешить горесть, которую Родольф чувствовал, удаляясь от окна; но Леонора не переставала доказывать, сколь нужно не терять ему времени. Он предался наконец повторяемым усильным ее прошениям и простился с Констанциею.

Намерение его было идти к хижине крестьянина и достать в ней какого-нибудь вестника, который бы ускорил в замок Дорнгейм, в который он решился никогда не вступать ногою, дабы приказать от себя своему оруженосцу привести немедленно его лошадей.

Впрочем, он думал, что не весьма нужно делать извинения барону о своем скоропостижном отъезде. Фридерик, коего он особенно почитал своим гостеприимцем, мог бы легко заключить, что сей отъезд был следствием разговора, который был между ими в лесу, и он оставлял ему попечение описывать барону сей поступок цветами, какими ему заблагорассудится.

Но Морицев приезд предупредил исполнение сего намерения. Он еще не потерял из виду замка Герцвальда, как повстречался с своим оруженосцем, который оказал величайшую радость при воззрении на своего господина. Он ему рассказал, что, не видя его возвращающегося из леса с Фридериком, он был в величайшем беспокойствии; и что, ожидая его несколько времени, не получая никакого известия, догадывался напоследок, что он поехал к девице Констанции, зная живую нетерпеливость видеть ее, и вследствие чего принял он сию дорогу, дабы его искать.