Пещера тысячи секретов

— Все еще серьезнее, чем ты думаешь, — заявил он. — Машина может обратить вспять всю Эволюцию. Через несколько часов она начнет перескакивать через века и эпохи. Все жители пещеры превратятся в первобытных людей, а потом в обезьян или что-то на них похожее. Затем это явление начнет распространяться и на верхний мир. Она охватит все страны, всю планету целиком… Человечество снова обрядится в звериные шкуры и возьмется за дубины.

— А мы? — пролепетала я. — Как же мы с Поппи?

— Как только действие волшебных пилюль закончится, вас ожидает та же судьба. Мне очень жаль.

— А ты не мог бы изготовить новые?

— Нет, у меня были только эти. Я ведь уже говорил тебе, я не занимаюсь раздачей чудес направо-налево. Если не хочешь превратиться в мартышку, почини машину, пока она совсем не слетела с катушек.

— Я этим и занимаюсь, я устроилась на работу для того, чтобы раздобыть денег и заплатить заправщику. Но получить свою плату я смогу только в конце недели.

— Катастрофа может разразиться в любой момент. Что ж, будем надеяться, что к тому времени не станет слишком поздно. Будь очень осторожна, мир вокруг тебя будет стремительно меняться. Самые безобидные существа могут превратиться в монстров.

На этой ободряющей ноте я вернулась к моим товарищам.

Я решила, что не стоит пугать их понапрасну, пересказывая откровения чемоданчика. Кроме того, я не была уверена, что все правильно поняла. Что он имел в виду, говоря об «эволюционных скачках»? Что мы вскоре начнем повторять разные стадии развития, которые человеческая раса прошла с древнейших времен до наших дней? Да, вероятно, именно так. Ох, дьявольщина! Мне вовсе не хотелось обрасти шерстью и добывать огонь, высекая искры кремнями. Возможно, это развлекло бы какого-нибудь мальчишку, но меня такая жизнь не привлекала.

Как вы наверняка догадались, дальше дела снова пошли хуже. Куры все до единой превратились в яйца, так что я уже не решалась войти в загон из страха раздавить их.

— Зато можно приготовить огромный омлет, — предложила Поппи. — Омлет с грибами. Неплохо, по-моему! А то я умираю с голоду.

— Мне кажется, лучше не трогать эти яйца, — отозвалась я. — Чемоданчик посоветовал мне быть очень осторожной, учитывая, какие изменения могут произойти вокруг нас. Но если ты все-таки хочешь поесть магического омлетика, не стану тебя удерживать.

Не буду скрывать, я здорово нервничала. Меня терзала мысль: а согласится ли машина выплатить нам заработанные деньги? Ведь мы нанялись, чтобы кормить кур… а в загоне не осталось ни единой курицы!

Как и следовало ожидать, Амбруаз продолжал молодеть… Теперь ему было на вид лет пять или шесть, и он путался в собственной одежде, как в одеяле.

— О-хо-хо! — протянула Поппи. — Плохи наши дела. Что мы будем с ним делать, спрашивается?

Я присела перед малышом на корточки, поинтересовавшись, как он себя чувствует. В ответ он пролепетал что-то неразборчивое. Взгляд у него был совсем потерянный, и мне показалось, что он перестал нас узнавать.

— А что, если то же самое происходит сейчас и со всеми людьми, живущими в пещере? — спросила Поппи. — Если они все постепенно превращаются в младенцев? Если это в самом деле случится, Глоббо скоро окажется неспособен починить машину!

Она была права! Я облилась холодным потом. Ближе к вечеру Амбруаз уже ползал голышом на четвереньках и лепетал что-то вроде: «Агу… Агу… Буу… Буу…» Поддерживать разговор с ним становилось все труднее. На мой взгляд, ему было что-то около десяти месяцев. Нам пришлось засунуть его шпагу куда-нибудь повыше, чтобы он не поранился, играя с ней.

Глава 8. Когда у кур вырастают зубы

Амбруаз был настоящим пупсиком, пока не проголодался. После этого ситуация заметно ухудшилась: он начал реветь. Я приготовила жиденькую кашицу из гранулированных грибов; увы, когда я попыталась покормить его с ложечки, он энергично выплюнул еду прямо мне в лицо. Поппи добилась не большего, чем я.

Прислушавшись, я поняла, что со всех концов пещеры доносится детский плач. Похоже, все поголовно обитатели пещеры одновременно впали в детство. Волшебный грот превратился в огромные ясли!

— И что нам теперь делать? — встревоженно воскликнула Поппи. — В одиночку нам не справиться.

Я заткнула уши. Многоголосый рев младенцев, усиленный эхом, становился по-настоящему невыносим.

— Они нас с ума сведут! — ужаснулась Поппи.

— Оставайся здесь, — велела я, — присмотри за Амбруазом, а я схожу посмотрю, что происходит.

— Эй, — запротестовала моя подруга, — я спустилась сюда не для того, чтобы стать нянькой, тем более при карапузе, которому уже стукнуло три столетия!

Пропустив ее слова мимо ушей, я покинула птичий двор и отправилась поглядеть, в каком состоянии пребывает заправщик Зонголо, а также Глоббо.

Как я и опасалась, Зонголо превратился в маленького мальчика. Глоббо тоже помолодел, но не слишком. Когда я спросила почему, он ответил: