Пещера тысячи секретов

— Я начну процедуру замещения через час, — заключила машина. — Услышав свое имя, каждый названный человек должен явиться к ближайшей переговорной кабине. Там ему будет задан вопрос, в какое животное он предпочитает превратиться. Если его выбор меня устроит, я удовлетворю его желание.

Я бросилась к своим друзьям.

— Плохи наши дела, — объявила я, прежде чем объяснить, что сейчас произойдет.

— Она с ума сошла! — запротестовала Поппи. — Выходит, она так и не поняла, что случилось?

— Она неисправна, — вздохнула я. — Она не способна правильно анализировать события.

— Но я не хочу становиться мартышкой! — вскричала Поппи, разрываясь между гневом и паникой.

«Чемоданчик наверняка подскажет нам, что делать…» — подумала я, трижды ударяя по стальной крышке. Увы, ответ оказался совсем не таким, как я надеялась.

— Действие защитных пилюль, которые вы проглотили перед спуском в пещеру, вот-вот начнет ослабевать, — сообщила моя волшебная поклажа. — Это означает, что очень скоро вы тоже окажетесь во власти машины. И если она решит превратить вас в мартышек, я ничем не смогу ей помешать. Я ведь тебя предупреждал, другой такой пилюли у меня нет. Я тебе не разносчик сладостей.

— Знаю, ты это уже говорил, — огрызнулась я. — Но что же нам делать?

— Выбора у тебя нет. Ты должна починить машину до того, как она превратит тебя, это единственное решение. Став мартышкой, ты полностью утратишь человеческую память и уже никогда не сможешь вспомнить свою прошлую жизнь. Тебе будет казаться, что ты всю жизнь провела в шкуре обезьяны… и тебя это вовсе не будет огорчать. Ты даже будешь очень счастлива.

— Сколько у нас осталось времени до превращения?

— Несколько часов… точнее, два-три, вряд ли больше. Преображение будет происходить по мере того, как будет ослабевать действие пилюли. Ты увидишь, как твои руки зарастают шерстью и так далее.

— Ага, понятно.

— Повторяю, ты должна управиться с этим как можно скорее. Добудь горючее, необходимое для того, чтобы запустить машину правильно, и поспеши наполнить ее опустевшие баки.

— Но мне нечем заплатить за топливо! Зонголо ни за что не даст мне его даром.

— Тогда поступи так же, как для изготовления бомбы. Похить его! Ты ведь действуешь в исключительных обстоятельствах. Не забывай: если машина остановится, это станет концом света.

Вот так, и ничего больше я не услышала. Чемоданчик снова умолк. Подняв голову, я увидела, что Поппи и Амбруаз смотрят на меня с тревогой. Но я не сумела найти слов, чтобы успокоить их: мне и самой было очень страшно.

Через некоторое время мы осторожно подошли к заправочной станции. Зонголо снова приобрел свой обычный вид, то есть перестал выглядеть как доисторический человек и обратно превратился в свирепого великана. На мой взгляд, разница была не такой уж заметной.

Только мы спрятались среди камней у дороги, как снова послышался жуткий голос машины. Она начала выкликать кандидатов!

Услышав свое имя, каждый житель пещеры покидал жилище и с удрученным видом направлялся к ближайшей переговорной кабине. Там ему задавали вопрос, в какое именно животное он хочет превратиться. Одни называли собаку или кошку, другие — корову или лошадь… Машина всякий раз отказывалась превращать людей в хищных зверей. Внутри пещеры не должно было быть ни львов, ни тигров. Она также советовала людям выбирать каких-нибудь травоядных животных… поскольку грибы оставались единственным доступным источником пищи. При удовлетворении каждой просьбы из кабины вырывалась ослепительная вспышка света; мужчина или женщина тут же теряли человеческий облик и превращались в животное.

После чего машина выкликала новое имя.

— Мне придется проститься с вами, — печально сказал Амбруаз. — Она непременно вызовет меня. Я оказал вам помощь, и она не замедлит наказать меня за это. Мне очень горько… но я ни о чем не жалею. Я так счастлив, что познакомился с вами.

Я с трудом сдерживала слезы.

— А ты во что превратишься? — спросила Поппи дрожащим голосом.

— Не знаю… — вздохнул Амбруаз. — Может быть, в лошадь. В своей прежней жизни, на поверхности, я много ездил верхом. Мне так этого здесь не хватало… Став лошадью, я смогу скакать куда захочу. Не говоря уже о том, что грибы покажутся мне гораздо вкуснее.

Мне было очень грустно смотреть, как он уходит.

Внезапно машина возвестила: — Амбруаз де Сабрекур, граф Мармонсоль!

— Что ж, прощайте… — сказал юноша и ушел не оборачиваясь — наверняка потому, что не хотел видеть, как мы с Поппи заливаемся слезами.

Вскоре после этого мы услышали звонкое ржание, и по пещере промчался прекрасный белый конь. К нам он не приближался. Я сразу поняла, что это Амбруаз, но он уже совсем забыл про наше существование.

— По крайней мере, можно надеяться, что он счастлив, — прошептала я.

Едва произнеся эти слова, я снова услышала голос машины:

— Зонголо, заправщик…