Пещерные голуби

— Заткнись, дура! — ответил ей Усов. — Что-то я не пойму Вас, гражданин начальник, — обратился Усов теперь уже к Кожухову, — то про какуюто аварию рассказываете, а сейчас вон ножику в крови обрадовались, что-то Вы темните?

— Старостина Евгения Викторовича ты когда последний раз видел? — ответил вопросом на вопрос Кожухов.

— В смысле когда? — растерялся Усов, — с неделю где-то назад. Так Вы из-за того, что я ему тогда морду набил, что ли? Так ему и надо было, нечего всё здесь вокруг дома околачиваться.

— А что он здесь делал?

— Да Маринку вон, всё караулил, хотел что бы она обратно к нему вернулась. Только его время прошло, моя она теперь. Так ведь, а?

Старостина не ответила, лицо её сильно раскраснелось, и весь её вид говорил о том, что она сейчас пытается понять какое дальнейшее развитие возможно в сложившейся ситуации.

— Ладно, всё поехали в отдел. Там продолжим, — не выдержал Кожухов затянувшейся паузы.

* * *

По приезду в отдел Усова со Старостиной развели по разным кабинетам, и было принято решение, что допрашивать их будут сразу ночью, по очереди.

— Ну что, Андрей, я тебе обещал, что мы ещё с тобой побеседуем в отделе милиции, — сказал довольный Кожухов, усаживаясь напротив Усова. — Ну а теперь давай по серьёзному поговорим. Ты зачем Старостину яйца отрезал?

Такого поворота событий Усов явно не ожидал, и от удивления даже приоткрыл рот.

— Да ты что, командир, говоришь такое, — только и смог он сказать, — или шутишь?

— А то, — продолжал напирать Кожухов, — в ночь с воскресения на понедельник, Старостин был обнаружен оскопленным.

— Ну так и спросите у него, где он потерял их.

— Старостин умер от потери крови. А незадолго до этого ты обещал ему как раз их отрезать. И вот теперь мы нашли у тебя дома ещё и одежду в крови и нож, как это объяснишь?

— Я уже дома всё сказал, откуда кровь взялась, мне добавить больше нечего, — опустив голову сказал Усов.

— Мы конечно, проведем экспертизу, и проверим, что там за кровь у тебя на одежде и ноже, но что-то мне подсказывает, что я не ошибаюсь, и Старостина ты на тот свет отправил.

Усов сидел молча, не поднимая головы. Он уже начал понимать, в какой круговорот он попал. Распитая перед уходом с работы бутылка водки на двоих, стала отпускать Усова из своих смелых объятий, и от этого ему уже не хотелось вести себя как будто ему всё ни по чём. Теперь стало понятно, что обвинения против него очень серьёзные, и доказать свою не виновность ему будет тяжело.

— Андрей, ты же у нас сиделец со стажем, — вмешался в разговор Соколов, — не один раз уже на зоне побывал, и оба раза за нанесение телесных повреждений, и то что ты сейчас в несознанку идёшь мы это всё хорошо понимаем, но и ты пойми раз мы тебя сюда привезли, значит у нас на это были серьёзные основания. И твою вину мы докажем, вот только срок у тебя после этого другой будет.

— Да не я это! Не я! — закричал Усов вскочив со стула, — поверьте мне, я его последний раз видел около недели назад. Морду, да начистил ему! Но яйца я ему не отрезал.

— Усов, сядь! — резко прервал его Кожухов, — ты лучше скажи, ты когда ему морду чистил, яйца обещал отрезать?

Усов опустился на стул, и было похоже что силы оставляют его, он склонил голову и молчал.

— Ну так вот, — продолжил Кожухов, — у нас куча свидетелей имеется, которые все как один говорят, что обещал, и после этого находят Старостина без яиц. Как ты объяснишь такое совпадение?

Усов сидел уставившись в пол и молчал.

— Так вот эту ночь ты проведешь у нас здесь в камере, и подумаешь там хорошенько. А завтра уже, когда будет готова экспертиза по крови, мы с тобой опять встретимся и продолжим наш разговор. И у тебя будет ещё один шанс сознаться, но запомни Усов, только один.

В кабинете повисла тишина, и только было слышно, как за окном воет разыгравшаяся к ночи метель.

— Алексей, отведи задержанного в дежурку, пусть его там оформят до завтра, — распорядился Кожухов, и демонстративно стал перебирать на столе бумаги, показывая всем своим видом Усову, что судьба того решена.

Оформляя в дежурке Усова в камеру, для предварительно задержанных, Алексей обратил внимание, что теперь Усов стал понурым и был похожим на бычка, которого привели на забой. Закончив с писаниной, молодой лейтенант вернулся обратно в кабинет, где теперь уже допрашивали Старостину. Та сидела на том же самом стуле, на котором до неё сидел Усов, и размазывала платочком слёзы по щёкам.

— Как же так? Как же такое могло произойти? — всхлипывая проговорила Старостина, — Вы правда так считаете, что это он убил Женю?

— Видите ли, Марина Викторовна, уж очень многое указывает на то, что Усов действительно убил Вашего мужа, — проговорил Кожухов внимательно следя за реакцией вдовы, — вспомните пожалуйста, где Вы были в тот день, и чем занимался Усов?

Старостина опять размазала слёзы и, отглотнув из стакана воды, который ей поставил Богданов, стала вспоминать.

— Это же было воскресенье, я правильно помню? — спросила она у Кожухова.

— Да, правильно.