Пещерный лев (с иллюстрациями)

Наконец в кругу зверей появился леопард, и Ун разбудил Зура. Хищник присел на задние лапы впереди дхолей. Его жёлтые глаза внимательно разглядывали языки пламени, а за ними – высокие, прямые фигуры людей.

Возмущённый наглостью зверя, Ун крикнул:

– Сын Быка убил трёх леопардов!

Хищник вытянул вперёд когтистые лапы, потянулся своим гибким телом и угрожающе зарычал. Он был высок ростом, значительно крупнее тех пятнистых леопардов, с которыми молодому уламру приходилось встречаться по ту сторону гор. Под шелковистой густой шерстью угадывались могучие мускулы. Зверь мог бы без труда перемахнуть через костёр и очутиться у сланцевой стены, рядом с людьми. Встревоженный и недоумевающий, он пытался понять, что за странные двуногие существа скрываются под защитой огня. Запах и внешний облик этих существ напоминали гиббонов, но гиббон меньше ростом и у него совсем иная манера держаться. В багровых отблесках пламени неведомые существа казались более высокими, чем дикий бык – гаур. Их движения, необычный вид и странные предметы, которые непонятным образом удлиняли их передние конечности, – всё это заставляло леопарда сохранять осторожность. К тому же он был один, а ему противостояли двое.

Ун крикнул ещё громче; его голос прозвучал, как голос могучего противника… Леопард отполз влево, остановился в нерешительности перед узким проходом, который отделял край костра от сланцевой стены, затем обошёл холм кругом. Камень, брошенный Уном, ударил его по голове. Яростно мяукнув, леопард припал к земле, как бы готовясь к прыжку, судорожно царапнул землю когтями – и повернул к реке. Часть шакалов последовала за ним.

Между тем и волки и дхоли уже проявляли признаки усталости. Гиены, постепенно расширяя круг своих поисков, лишь изредка появлялись в дрожащих отсветах пламени…

Внезапно все хищники насторожились. Ноздри тревожно втягивали воздух, морды повернулись к западу, острые уши встали торчком. Короткий рёв разорвал тишину и заставил вздрогнуть людей в их ненадёжном убежище. Чьё-то гибкое тело взвилось из темноты и упало на землю перед самым костром. Дхоли испуганно попятились; волки застыли в тревожном напряжении. Гиены поспешно вернулись в круг; две виверры[9] жалобно кричали во мраке.

Ун и Зур узнали красноватую масть зверя и его страшные саблевидные клыки…

Хищник присел перед огнём. Ростом он ненамного превосходил леопарда и казался даже ниже самой большой гиены. Но какая-то таинственная сила, безмолвно признаваемая всеми остальными зверями, казалось, исходила из всех его движений…

Ун и Зур держали оружие наготове. Сын Быка взял в правую руку копьё; палица лежала у его ног. Менее сильный Зур предпочёл вооружиться дротиком. Оба отчётливо понимали, что махайрод гораздо сильнее тигра и, быть может, так же опасен, как тот лев-великан, от которого едва спаслись когда-то Нао, Нам и Гав во время своих странствований в стране кзаммов. Они знали, что махайрод может одним прыжком покрыть расстояние в двадцать шагов, которое отделяло его сейчас от их убежища. Но огонь удерживал хищника. Гибкий хвост извивался по земле; яростный рёв потрясал воздух… Мускулы обоих людей напряглись и стали твёрдыми, словно гранит.

Ун взмахнул копьём и нацелился… Махайрод отпрянул в сторону – и копьё осталось в руке Уна. Зур пробормотал:

– Если копьё заденет зверя, он бросится на нас, забыв про огонь!

Ун был так же ловок и силён, как сам Нао. Но и он не смог бы, метнув копьё с расстояния в двадцать шагов, нанести столь крупному хищнику смертельную рану. Он послушался Зура и стал ждать.

Махайрод снова приблизился к пылающему костру. Он подошёл так близко, что от людей его отделяло не более пятнадцати шагов. Теперь Ун и Зур могли хорошо рассмотреть хищника. Шерсть на груди его была светлее, чем на спине и боках, страшные зубы сверкали, словно обнажённые клинки, глаза горели фосфорическим блеском.

Два острых выступа скалы мешали махайроду прыгнуть на людей. Но и люди не могли поэтому метнуть копьё или дротик с достаточной точностью.

Чтобы сделать прыжок, махайроду надо было продвинуться ещё по крайней мере на три шага. Он шагнул вперёд, в последний раз внимательно всматриваясь в своих неведомых противников. Грудь зверя вздымалась от всё возрастающей ярости; он как бы угадывал стойкость и мужество этих странных двуногих существ…