Пещеры Красной реки

Даже мать Нума Мамма и та забыла о больном сыне. Она встретила подругу своей юности, вышедшую замуж за одного из воинов племени Малахов. Подругу звали Рама. Обе женщины наперебой рассказывали друг другу о своей жизни, смеясь украдкой, как молоденькие девушки, и прикрывая рот смуглой ладонью. За спиной Рамы, завернутый в мягкую оленью шкуру и привязанный сыромятными ремнями, крепко спал пухлый младенец. Он сонно поматывал головкой и чмокал во сне губами. Мамма не уставала восхищаться красотой и цветущим видом новорожденного; Нум же находил ребенка весьма безобразным.» Воображаю, каким противным, пронзительным голосом закричит этот жирный поросенок, если его разбудить! — сердито думал Нум. — Мамме лучше было бы поинтересоваться собственным сыном, который так одинок и так ужасно страдает!»В какой-то момент Нуму вдруг захотелось встать и присоединиться к обеим женщинам. Он мог бы вытянуться на траве у ног матери и положить ей голову на колени. Пусть Мамма коснется своей теплой рукой его лба, пусть погладит по голове, поворошит пальцами его волосы, как делала когда-то давно, когда он был еще совсем маленьким…

Но чтобы подойти к матери, Нуму нужно было подняться на ноги и пересечь площадку, где лихо отплясывали подростки и девушки. И тогда все увидят, как сильно он хромает. Сын Тани, этот верзила с намеком на будущие усы, начнет еще, чего доброго, передразнивать его ковыляющую походку, и Цилла, разумеется, будет смеяться вместе с ним. Нет, Нуму лучше остаться здесь, под сенью старого каштана!

Время от времени с дерева слетал сухой желтый лист, медленно кружил несколько секунд в воздухе и ложился, словно нехотя, на влажную землю, где ему предстояло сгнить.

Нум следил печальным взором за падением мертвых листьев и думал, что никогда на свете не было еще человека более несчастного, чем он.

Глава 6. В СВЯЩЕННОЙ ПЕЩЕРЕ

Отдохнув два дня у дружественных Малахов, племя Мадаев отправилось дальше и в несколько переходов достигло наконец родных пещер. Погода заметно улучшилась. Свежий ветер гнал по небу легкие облачка, летевшие с севера вместе с последними стаями перелетных птиц. По утрам земля вокруг пещеры была белой от инея, совершенно преображавшего окрестный пейзаж. На фоне этой сверкающей белизны береговые утесы, розовевшие в лучах восходящего солнца, казались еще выше. По склонам скал чернели входы в многочисленные пещеры. Одни находились у самого подножия утесов, почти на уровне Красной реки, как та, где жил Нум, другие — повыше, а пещера, служившая приютом Мудрому Старцу Абахо, была на крутой вершине утеса.

С порога своего подоблачного жилища Главный Колдун племени Мадаев мог охватить взглядом вереницы убегающих вдаль лесистых холмов, а в ясные дни различить на самом горизонте высокую цепь горных вершин, над которыми кое-где курился легкий дымок. Абахо знал, что время от времени одна из гор выбрасывает вверх густые столбы дыма и пепла. Иногда извержение вулкана сопровождается землетрясением. Эти грозные явления природы всегда приводили Мадаев в панический ужас. Объятые страхом люди обращались в беспорядочное бегство, кидались в воды Красной реки, с ужасом смотрели на скалистые утесы, которые не выдержав подземных толчков, могли обрушиться на них. К счастью, такой катастрофы ни разу не случалось, и только глубокие трещины, змеившиеся в каменных стенах пещер, напоминали Мадаям о страшной силе подземной стихии.

Пещера, в которой жил Нум, была самой вместительной и самой теплой. С незапамятных времен она служила жилищем вождю племени. Это было обширное помещение со сводчатым потолком. Выступающий над входом в пещеру естественный навес прикрывал его от дождя и снега. Высокий частокол из толстых бревен, принесенных паводками с верховьев реки, подпертый обломками скал и оплетенный колючими ветвями, надежно защищал вход в пещеру от свирепых хищников и ураганных порывов зимнего ветра. Для входа и выхода из пещеры обитатели ее пользовались приставной лестницей, которую на ночь убирали. Укрывшись за таким частоколом, можно было спокойно спать в теплом полумраке пещеры, озаренной красноватыми отблесками не гаснущего день и ночь костра.

Пещера уходила вглубь каменного массива и заканчивалась небольшим тупичком, в котором Мамма хранила рабочие орудия и съестные припасы. На задней стенке этой подземной кладовой, под самым потолком, чернело небольшое отверстие, достаточно широкое для того, чтобы в него мог пролезть человек небольшого роста. Но добраться до отверстия можно было только с помощью лестницы, и Нум при всем своем неуемном любопытстве не отваживался обследовать эту подземную отдушину, из которой всегда тянуло ледяной струей промозглого воздуха.