Пещеры Красной реки. Листы каменной книги

К счастью, рассудок вовремя взял верх над бушевавшими в груди Нума чувствами. Увидев, что четверо оставшихся у костра людей тоже поднялись с места и направились к ольховой рощице — вероятно, для того, чтобы помочь своему вожаку истязать волчонка, — Нум вспомнил, что он один, что у него нет при себе никакого оружия, кроме каменного топорика, и понял, что, если даже ему удастся выбраться живым из водопада, Большие Ступни, впятером, расправятся с ним за несколько минут…

Он выпустил ветку и отступил под сень деревьев, стискивая голову руками. Он не хотел, не мог больше слышать истошного визга избиваемого волчонка. Сделав несколько шагов назад, Нум споткнулся об узловатый корень и упал. Он лежал без сил на холодной, мокрой земле, вытянувшись вдоль толстого, похожего на огромную змею, древесного корня и прижавшись щекой к шершавой влажной коре. Дерево все время еле уловимо вибрировало у самого его виска и, казалось, старалось передать мальчику хоть часть той стойкости и упорства, с каким оно боролось за свое право на жизнь, вцепившись корнями в прибрежные скалы у края бездны, ежеминутно готовой поглотить его…

Думая об этом, Нум вдруг устыдился своего малодушия, и мужество вернулось к нему. Он медленно поднялся на ноги и пробормотал:

— Я здесь, Як! Я здесь!

Отойдя от водопада, Нум осторожно спустился с обрыва и под прикрытием наступившей темноты подкрался к ольховой рощице. Костер на берегу догорал, бросая вокруг красноватые отсветы пламени. Плот уже был спущен на воду и загружен тюками. Большие Ступни, видимо, предпочитали ночевать не на суше, а посреди реки, где чувствовали себя в полной безопасности от ночных хищников. Они уже успели заснуть. Даже не сочли нужным выставить дозорного.

Нум продвигался медленно, вытянув вперед руки, чтобы не налететь впотьмах на дерево. Он совершенно не представлял себе местности и почти ничего не видел в густой тени деревьев, во мраке безлунной ночи. Пальцы мальчика ощупывали шершавые стволы деревьев, то и дело натыкаясь на острые сучки и колючки. Изодранные в кровь босые ступни горели огнем. Он слышал, как из-под ног с легким шорохом разбегаются какие-то зверьки, иногда касаясь на ходу его обнаженных икр. Дрожь пробегала по телу Нума всякий раз, когда он ощущал эти леденящие душу прикосновения. Стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от неожиданности, он продолжал идти вперед в кромешной тьме.

Время от времени Нум останавливался и тихонько звал:

— Як! Як! Где ты?

Порой на опушке рощи заунывно вскрикивала ночная птица; откуда-то издалека доносился зловещий хохот гиен; лягушки громко квакали в соседнем болоте. Но Як не отзывался.

Нум с отчаянием подумал, что Як, вероятно, не выдержал зверской расправы и погиб. Утратив уже всякую надежду, он машинально шел вперед, и вдруг его правая нога наткнулась в темноте на что-то теплое и мягкое, чуть дрогнувшее от его прикосновения.

Нум бросился на колени и судорожно запустил пальцы в густую шерсть. Да, это был Як! И он был жив! Но что сделали с ним негодяи! Все тело волчонка было исполосовано ударами, шерсть на спине и боках слиплась от крови, а кое-где была вырвана и висела клочьями.

Почувствовав руку Нума, лихорадочно ощупывавшую его тело, волчонок глухо, жалобно застонал. Нум провел пальцами по морде Яка и обнаружил, что челюсти волчонка плотно стянуты сыромятным ремнем. Подсунув под ремень острый каменный топорик, Нум не без труда перерезал его и, приподняв израненную голову маленького волка, крепко прижал ее к своей груди. Со слабым счастливым визгом Як облизал горячим языком лицо своего спасителя. У Нума вдруг запершило в горле, и, не в силах долее сдерживаться, он заплакал навзрыд, продолжая прижимать к себе мохнатую голову друга.

Но тут же он спохватился, что надо уходить, и как можно скорее!

Нум осторожно опустил голову Яка на землю, перерезал ремни, которыми были связаны его лапы, и шепотом приказал волчонку смирно дожидаться его возвращения. Як, казалось, понял слова хозяина. Он послушно улегся на бок и принялся зализывать раны.

А Нум направился к реке, дошел до края галечной отмели и, придерживая у пояса свой кремневый топорик, вошел в воду. План мести возник в его голове сразу, как только он обнаружил, что Большие Ступни расположились на ночлег посредине реки.

Войдя в воду, Нум бесшумно добрался до гранитного валуна, к которому был привязан плот, и нащупал прочный, искусно сплетенный из кожаных ремней канат. Большие Ступни спали крепко. И мальчик беззвучно рассмеялся в темноте, представив, какое безрадостное пробуждение ожидает трусливых похитителей Яка.