Пешие прогулки

– Вы полагаете?.. Ну пусть даже так… Но вы не можете себе представить, как разбух сейчас бюрократический аппарат: я вынужден кормить всех – от пожарного инспектора до санитарного врача, хотя и не произвожу продуктов питания. А ведь им есть куда приложить свои усилия и кроме моих предприятий, ну, скажем, открыть в городе хоть одну по-настоящему приличную столовую, где можно, не боясь, пообедать, или, простите, хоть один общественный туалет, не унижающий человеческого достоинства гражданина великой страны. Впрочем, я, кажется, слишком многого хочу… В общем, помочь мне не может никто, а вот помешать, запретить – сотни людей и организаций, и за всем этим стоит одно: дай! Но если корову доить десять раз в день, даже самая породистая и двужильная может протянуть ноги, не так ли?

Не менее важной для меня становится проблема все нарастающего роста преступности и наркомании. Наверное, вы, как прокурор, не могли не почувствовать, что с ростом числа миллионеров в нашем крае – хлопковых, золотодобывающих, каракулевых, тех, кто контролирует производство и сбыт наркотиков, миллионеров из органов, из хозяйственной и партийной элиты, из теневой экономики и прочих и прочих нуворишей – сюда потянулись организованные преступники со всей страны, и приезжают они сюда с самыми серьёзными намерениями. И моя задача оберегать не только себя, но и людей, работающих со мною, обеспечить им и их семьям покой.

И если, прежде чем выстроить свой айсберг, я когда-то изучил право и экономику, то в последние годы ради своего существования я вынужден был изучать и преступность. И смею думать, что располагаю гораздо большей информацией, а в данном регионе и силой, чем прокурор нашей республики и даже министр внутренних дел. Например, в прошлом году люди Ашота обезвредили банду из Ростова, прибывшую по мою душу или по душу Икрама Махмудовича. Я встречался с ними, когда мои ребята задержали их, – мрачные типы, кроме силы, они ничего не понимают. Не проходит и месяца, чтобы не появлялись все новые люди, пытающиеся шантажировать меня, моих сотрудников или членов их семей – с этим мы тоже боремся, и, могу вас заверить, весьма эффективно.

– Выходит, вы почти дон Корлеоне, Крёстный отец? – спросил Амирхан Даутович, постаравшись скрыть усмешку.

– Выходит, что так, прокурор. Вы быстро освоились с моей видеотекой,

– засмеялся Артур Александрович. – Теперь я уж и сам не понимаю, какой талант в жизни действительно более важен, хотя меня и не радует, что прокурор Хаитов побаивается меня, – ведь он далеко не трус. Я бы не хотел такой зловещей популярности.

Разговор делался все более напряжённым, и Амирхан Даутович подумал, что пора бы остановиться: дальнейшее любопытство могло привести к непредсказуемому результату. И так он получил массу информации, которую ещё необходимо переварить.

– Я замучил вас сегодня вопросами, вы уж извините. Не хотел бы больше злоупотреблять вашим гостеприимством и откровенностью… Завтра у вас – впрочем, уже сегодня – напряжённый день. Да и мне выходить на работу, потому разрешите поблагодарить за столь насыщенный и приятный вечер и откланяться…

Артур Александрович бросил взгляд на часы и удивился.

– Да, скоро светать начнёт, – сказал он со странным сожалением – ему, кажется, не хотелось расставаться с прокурором, словно он спешил выговориться, исповедаться.

«Что бы это могло значить? – мелькнула у Азларханова мысль. – Минутная слабость? Расчёт? Искреннее желание заполучить в деле надёжного союзника, для которого деньги не играют особой роли в жизни? Или он, как и я, чует грядущий ветер перемен в общественной жизни и хочет сам подпалить свой „театр“ со всех сторон? Хлопнуть напоследок дверью?» Об этом ещё предстояло поразмыслить.

– Это вы извините меня, ради Бога, что заговорил вас. Я ведь знаю, что вы живёте в определённом режиме, а я сегодня лишил вас не только прогулки, но и сна. Неделю назад, в первое наше знакомство, я заверял вас, что мы будем всячески оберегать ваше здоровье, а сам, выходит, не держу слова. Хотя я рад, что так вышло. Кажется, я никогда в жизни не был столь многословен. Как говорят женщины: наболело…

Он опять глянул на часы:

– Сейчас уже почти утро. Вы отдыхайте, затем, как обычно, обед у Адика, а после обеда я представлю вас на работе – к этому времени подготовят ваш кабинет, я распорядился там кое-что изменить…

3

Он проспал почти до обеда, и крепкий сон восстановил его силы. Принимая душ, Азларханов подумал, что, пожалуй, придётся привыкнуть и к ночной жизни, коли уж взялся выяснить истинные размеры айсберга и выявить по возможности всех актёров уникального театра Шубарина.

Зная пунктуальность Шубарина, Амирхан Даутович спустился вниз в точно назначенное время. Шубарин уже сидел за своим столиком и подливал помятому после бессонной ночи Икраму Махмудовичу «Боржоми» в тяжёлый хрустальный бокал – чувствовалось, что Файзиев появился лишь минутою раньше, наверняка зная, что застанет здесь своего компаньона. Перекинувшись с Шубариным двумя-тремя фразами, Плейбой от обеда отказался и ушёл отдыхать.