Пеший камикадзе, или Уцелевший

– Готов забрать в свою роту! – с места заявил Цагурия.

Ходарёнок сделал вид, будто громкого заявления Абхаза не услышал.

– Котов, а ты чего?

– А у меня – комплект! Лишних не набираю!

– Да он просто ссыт около себя держать таких – чтобы проблемы не притягивали. Кот же – суеверный! Чо у него, рука что ли лишняя?!

– Ебало завали! – со всей серьёзностью сказал Олег Котов и одними губами, в придаточном условном выражении будущих событий, которые хотя и могут произойти, но не желательны, произнёс. – Чур меня! – смахнул с груди и сдул с ладони в небо, на удачу – мимо Егора, который так и представил, как Котов попал тем, что сдул в пролетающую мимо ворону, у которой вдруг вместо Котова, появились проблемы, выдуманные страхом и стариковским поверьем.

– Ну всё, пиздец кому–то в «Боинге»! – вдруг, неожиданно, представил финал разыгравшейся у Егора фантазии неизвестный Бису командир «опорника».

Такое объяснение анилитетных действий Котова вызвало бурную радость и восторг всего класса.

– Нельзя так делать! – сказал, наконец, Ходарёнок, не всем понятно про что. – Как маленькие дети… Голосование по вопросу повестки объявляю состоявшимся: Абулайсов, сапёр поступает в твоё распоряжение! Весь приданный личный состав развести по подразделениям, применять в соответствии с боевыми расчётами. Товарищи командиры, конец совещания!

– Эуу–вэуу, начальник… зачем? – возмутился Иса, но его окрик растворился в суматохе поднявшихся в рост камуфляжей.

Иса Абулайсов не сдался, утверждая прежде, что нет в языке осетинского народа глаголов, имеющих значение – прекратить сопротивление, признать себя поверженным, отказаться от намерений, отступить перед кем–то или чем–то, и эти упрямство и страсть привели его в кабинет комбата.

– Абулайсов, ещё один такой «эуу–вэуу…» на людях и отправишься искать другой батальон… или вообще – к себе, в горы… овец пасти, понял! – Ходарёнок голосом нагнетал суровость, чтобы заполнить ею свой кабинет. Даже руки упёр в бока, дабы лёгкие были больше.

– Командир, зачем в таких интонациях разговариваешь? – Иса и сам был взбешён. – Мне уже устало повторять, что в Беслане гор нет! Во–вторых, на какой хрен мне нужен этот безногий инвалид, а?! Ты чего, не знаешь… Как у меня он служить будет? У меня нет русских; у меня – осетины, дагестанцы… – загибал он пальцы. – Чеченцы, которые против него, получается, воевали! Надо было «Медведю» его отдавать, а он тоже, красавчик, отмолчался! Почему ты меня наказываешь – русского даешь?!

– Иса, мы о чём с тобой недавно говорили?

– О чём?

– О том!.. Нам надо от него избавиться, правильно? – перешёл комбат на полутона. – Где ему будет труднее всего? У тебя, конечно! Помучается, не приживётся – и уйдёт…

– А если не уйдёт?

– Отпустишь… как «Сивого»… Так понятнее?

Абулайсов мотнул головой.

– Давай, командир, порешаем вопрос: у меня ему что делать?

– Ну, к машинам его подпускать не нужно… Поставь пока на рынок – пусть аренду собирает… но – только с лояльных. С теми, с кем у нас проблемы – пусть работают люди проверенные… И смотри, чтобы твои больно не болтали!

– Болтай, не болтай, всё равно не поймёт – языка не знает.

– А ты проверял? А вдруг?!

– Выясним, порешаем вопрос… Ну, я тему понял, пойду тогда?

– Давай, свободен.

Иса заспешил к двери, но не дойдя двух шагов, остановился:

– Вот зачем говорить: свободен? Я же не раб какой?!

– Иса, – осклабился Ходарёнок, даже не раздумывая, как ответить иначе, – тебя может удобнее будет нахуй посылать?

Абулайсов закатил глаза, как бы поискав в голове варианты, но судя по виду – удовлетворился первым.

– Ладно, ухожу… Ты извини, командир, если что… сам понимаешь – Кавказ – своя специфика у нас есть: кровь сразу горячий!

– Давай–давай, нормально всё!

Вернувшись в расположение, Абулайсов застал в своем кабинете двух командиров.

Заур Зазиев и Муса Аллагов сидели за столом, напряжённо беседуя, пока не появился Иса, с чьим приходом внезапно повисло молчание. Такое молчание случается в минуты, когда подобные разговоры касаются вошедшего лично и затихают с его неожиданным появлением. Но в действительности, как это нередко случалось, оба затихли, ожидая неотложных распоряжений командира.

– Заур, по–братски, займись пополнением – двоих дали: Текуев Аюб Хали–дович, – прочёл на папке Иса по слогам, – и этот… – не стал он утруждаться, – короче, одноногий… Забери обоих из карантина, а то я в ярости весь из-за ситуации – боюсь убить калеку при встрече! – Абулайсов бросил на стол документы и завалившись на кровать, которая стояла тут же в кабинете, густо закурил.

Заур Зазиев, командир взвода осетинской роты, как и Иса, был уроженцем Беслана. На войну на Донбассе Заур попал неслучайно, успев повоевать в августе восьмого с Грузией.