Пеший камикадзе. Книга первая

– Нет, не проводил. Отвали, дай поспать, – буркнул Кубриков, уткнувшись в подушку.

– 'Дай поспать'… – обиделся Егор. – Как ты можешь спать?

– Лежа, – огрызнулся Толик, отвернувшись.

Егор был страшно возмущён таким отношением Кубрикова. Он ещё не знал, что Толик на всё имел особый взгляд и ко всему относился с особым чувством. Но и Егор в свою очередь горевал недолго, заметил на нарах лежащих вповалку солдат и решил:

'Спрошу у них…'.

Многие бойцы оказались здесь задолго до Егора и знали о минной обстановке куда больше, нежели он. Правда, их по-детски эмоциональные рассказы были сбивчивы и спутаны:

– Нет. Не так. Уазик подорвался на Грибоедова…

– Ты что? На Грибоедова подорвался бронетранспортер!

– Точно. Всё, вспомнил: там водителя контузило, он ещё зубы о руль вышиб.

– Воронка от взрыва была метра полтора в глубину… '152-миллиметровый' ухнул… Артиллерийский.

– Да, да, да, а 'Уазик' подорвался на Жуковского, точняк. Мы еще разведку не провели… Он с комендатуры ехал. Его-то 'по проводам' и взорвали…

– Там водила, кажется, живой остался… а остальные на небе, – солдат, произнёсший это поспешил перекреститься.

– А на 'Маяковского' мы обезвредили фугас нажимного действия. Кот нашёл. Видели б вы его как он драпал, когда обнаружил.

– …А вообще взрываются везде. Только услышишь взрыв поутру, знай, это сапёры где-то Богу души отдали.

Бис слушал предельно внимательно, вычленяя из рассказов особо значимое: когда и где взрывалось; когда, кто и что обезвредил; когда отрывало руки-ноги или убивало насмерть; когда тянули в носилках и не успевали довезти; когда возвращались для того, чтобы сгрузить мертвых и уходили снова, невзирая на обстоятельства и смерть.

'Блин, вот жесть, – задумался Егор как будто над чем-то неразрешимым. – Так страшно… Стыдно, но страшно. Как раз сегодня Кубриков обезвредил мину МОН-100, установленную на дереве. В том месте, где обычно останавливались для перекура. Попробуй, усомнись, что курение убивает? И не какой-то дрянью в полтаблицы Менделеева, а убойными элементами в количестве четыреста штук, летящих на сто с лишним метров. Мы все обречены: идти и ждать, подорвут, не подорвут. Нас всех убьют! Как представляю, как воевали в Отечественную тысяча восемьсот двенадцатого года, когда полки Раевского, Багратиона и ДеТолли не сходя с места, а порою не сделав и выстрела, теряли треть людей. Когда несчетное количество ядер и гранат пролетало мимо, а когда вырывало из строя охапками людей, а те, что по случайности еще оставались живы, смыкали ряды, шагая навстречу смерти. Совершенно недопустимо сегодня воевать Кутузовскими порядками'.

Война вчерашняя, сегодняшняя и завтрашняя теперь представлялась Бису совершенно ясной и понятной. Понятен был весь её умысел и всё значение сводилось к тому, чтобы удостоиться нечаянной случайности выжить.

Когда умирающе задребезжал телефон за палаткой уже смеркалось.

– Товарищ старший лейтенант, идите в штаб, – деловито приказал Бису дежурный и, испугавшись дурного взгляда, добавил. – Вас комбриг вызывает…

– Проституток, демонов и духов вызывают, понял? – зло сказал Бис.

Напрочь растерявшись, сержант суетливо поспешил раствориться во мраке. Егор натянул берцы и вышел.

– Разрешите войти? – спросил Егор, приложив руку к головному убору.

– Чего опаздываешь? – строго спросил начштаба. – Одного тебя ждём… – бросил он косой взгляд на комбрига, развалившегося за столом. – Рация где?

Опуская руку, Егор неуклюже махнул за спину, строго на запад, в сторону расположения инженерно-сапёрной роты.

– А Биса распоряжения командира бригады не касаются, – пренебрежительно добавил комбриг, – да, Бис?

Егор не ответил, тяжело опустился на стул за свободной партой, укрывшись за спинами присутствующих.

– Полчаса назад поступила шифрограмма из штаба Группировки, – начал начштаба. – Есть изменения по завтрашнему дню: из Моздока, на смену красноярскому ОМОН прибывает курганский. Поставлена задача: обеспечить безопасное прохождение колонны на участке: Петропавловское, третий микрорайон, локация красноярцев… – начштаба тыльной стороной карандаша провёл на карте кривую линию неопознанного маршрута.

Район, куда направлялись бойцы из Кургана, Егору уже был известен, через три микрорайона, включая первый и четвёртый, проходил маршрут Кубрикова. Бис торопливо огляделся, заметив Толика среди присутствующих.