Пешка

Ночь. Тишина. Время расслабленности и неги. Время, когда всё потаённое и желанное плавно выползает из подсознания и окутывает тебя своей пеленой полностью, подчиняя себе, вечно ищущий чего-то, мозг. Во сне другой мир, другое измерение, в котором мало что зависит от тебя сегодняшнего. Ты видишь сказку в красках черных чётких или размытых, цветных, с необычными героями или давно забытыми знакомыми, разговариваешь, не раскрывая рта. Всегда происходит необычное действо, которое может произойти только там, по ту сторону от тебя сознательного, но непременно с тобой, когда ты становишься или участником, или сторонним наблюдателем происходящего. В зависимости от ситуации, в которой пребываешь, твой пульс то учащается, то бьётся еле заметной нитью. Это есть чудо!

Этой ночью чудо сна показало Марине себя во всей красе. Сон навалился полной своей тяжестью на больную Маринкину душу.

Ей снилось как чёрный ворон, невероятно огромного размера, пытался клюнуть её в голову. Больно бил по лицу мокрыми крыльями и противно смотрел одним жёлтым, как ночной фонарь, круглым неморгающим глазом. При этом, вместо привычного «кар-кар» из его горла вылетало громкое и пронзительное:

–Это всё равно будет моим, Клементина!

Марина тщетно пыталась убежать от него. Но не получалось даже сдвинуться с места. Тогда, закрыв левой рукой лицо, правой она схватила ворона за крыло, вырвав перо, чёрное и блестящее.

– Это не твое, верни на место! – завизжала птица противным голосом и стала колошматить крыльями воздух. От его интенсивных движений создалась воронка, как мини-смерч, который стал крутить Марину, пытаясь сбить её с ног.

Перо тут же в руке превратилось в красивый кинжал, лезвие которого светилось так сильно, что ослепило на какое-то мгновение Марину. Не видя ничего перед собой, она почувствовала, что кто-то сзади подхватил её за талию и поднял вверх. Душа сразу ушла в пятки, а голова стала истошно кричать. Но бесполезно, звука не было. Руки хватали воздух в надежде зацепиться за что-нибудь. Когда зрение вернулось к ней, она увидела, что поднялась очень высоко над землёй. Внизу остался чёрной точкой многотонный ворон. Эта точка металась из стороны в сторону, но не была уже страшна. Чёрные краски сменились зелёными лугами, голубыми реками. Они были такими извилистыми, что поверхность земли казалась кружевом.

Страх уступил эйфории. Появилась необъяснимая радость от высоты, от чистоты тёплого прозрачного воздуха. Картинки сменялись внизу как в калейдоскопе и только поэтому можно было понять об огромной скорости полёта. Она не видела кто с ней, но ощущала чужое дыхание рядом. Что точно Марина знала – это мужчина. И тут она услышала его.

Голоса не было, не было даже никакого намёка на звук, но она отчётливо понимала каждое его слово. Импульсы, шедшие от него в её мозг, телеграфировали «Всё только начинается. Ты избранная и поэтому миссия, возложенная на тебя, должна быть выполнена во что бы то ни стало. Некто будет тебе помогать лишь иногда, в основном полагайся на свои силы».

И ещё, было доведено до её сознания, самое важное: ей надо обязательно найти кинжал. Сам кинжал как предмет может иметь любое выражение как в материальном виде, так и в духовном.

–Он твоя защита и даже жизнь. Он должен быть с тобой, пока ты не победишь! Ты меня поняла?!– вопрошающе-торжественно закончил телетайп.

– Но ведь он уже у меня, зачем его искать? – Марина запротестовала и попыталась обернуться, чтобы увидеть держащего её. Но её крепко обхватили и посмотреть на чревовещателя не удалось.

– Ну, вот он же..,– она поднесла руку к глазам, разжала кулак. Он был пуст.

И это всё.

Дальше или ничего не было или было, но совсем неважное, что не запомнилось. А что запомнилось, то врезалось с такой силой в память Марине, что, проснувшись утром, она даже ощущала холод стального оружия. Всё это было как наяву.

Никогда раньше сны её не были так насыщенны красками и события не сменяли друг друга так взаимосвязано. Пробудившись от сумасшедшего сна, она села на кровать и, в который уже раз, задумалась над своей теперешней жизнью. После больницы, казалось, что как -будто воздух вокруг неё и весь окружающий мир стали другими, незнакомыми. Ощущение странного беспокойства стало сопровождать её везде и постоянно.

Марина по настроению к жизни была фаталистом. Но это не означало, что она не предпринимала никаких, кардинально меняющих её жизнь, действий. И даже этим, на её взгляд, революционным поступкам она давала всё те же объяснения «значит так угодно судьбе».

Вот и сейчас она подумала, что это наверняка знак, который сможет понять со временем, когда оно, это время, придёт. Может и придёт, но поймет ли она его?