Пешка в большой игре

– Ты закусывай! Голубовский сейчас совещание проводит, все начальство здесь, – сказал Орлов. – Еще попадешься кому-нибудь на глаза...

Карл не обратил на эти слова никакого внимания. Вытерев рот тыльной стороной тяжелой ладони, он продолжал говорить больше для себя, медленно и невыразительно:

– Дело сделали, а уйти не можем: оцеплено все, тут и полиция, и ФБР, и контрразведка... Попрощались, пообещали, кто уцелеет, семьям помогать...

– И как вылезли? – поинтересовался Орлов. О проведенных операциях сотрудники подотдела физических воздействий в обычном состоянии никогда не разговаривали.

– В титановой цистерне с окислителем ракетного топлива...

– Как так? Этот окислитель бетон проедает. Разольют при заправке, а через час в плите углубление будто выкрошили ломами...

– Мы часового нейтрализовали и со склада скафандры взяли, в которых реакторы осматривают. Они двадцать минут продержались, а когда потом снимать стали – кусками разлезлись.

Карл ударил кулаком по столу.

– Тогда уцелел, а сейчас эта сука его, как свинью, заколола! Вы как хотите, а я пойду!

– Несанкционированное воздействие считается преступлением, – как можно мягче напомнил Орлов.

Щека Карла дернулась.

– А мы большие законники, правда? Можно сказать, святые...

– Честно говоря, мне приходилось нарушать законы, – грубым голосом сказал третий сидящий за столом человек. – И многих государств, могу признаться... Он пристукнул стаканом по полированной столешнице.

– Но наши инструкции и приказы – черта с два! Тут я действительно святой.

Орлов кивнул.

– И я так считаю.

– Черт с вами, – без обиды отозвался Карл.

Допив литровую бутылку, они распрощались.

Карл проводил взглядом идущих к выходу из базового корпуса коллег, а сам направился в зал экипировки. В помещении никого не было. Он отпер металлический шкаф со своей фамилией на приклеенной инвентарной бирке, перебрал лязгающее снаряжение, вытянул кевларовый пулезащитный жилет и привычно надел его под рубашку. Затем из внутреннего отделения извлек «МСП», переломил стволы и зарядил каждый длинным латунным цилиндром спецпатрона. Стволы с мягким щелчком стали на место, одновременно подскочил вверх флажок предохранителя. Он выключался большим пальцем, а второй – автоматически, когда ладонь сжимала рукоятку. Оружие было малогабаритным, бесшумным, отличалось мощным боем и не выбрасывало гильз. Первый выстрел выводил цель из строя, второй являлся контрольным.

Подбросив «МСП» на ладони. Карл отработанным движением сунул его в боковой карман пиджака.

В это время на втором этаже базового корпуса оперативного отдела ГРУ проходило совещание по разбору происшедшего ЧП.

– Все сделали правильно, как обычно: подъезд проверили, обеспечили темноту. Василий зашел, мы ждем в машине, двигатель работает, – бойко докладывал коротко стриженный человек, в котором сосед Каймакова Вовчик легко узнал бы одного из врачей «скорой помощи». На самом деле это был старший группы, руководивший провалившейся операцией.

Когда он закончил, подполковник Голубовский спросил:

– Вертуховский был экипирован инфракрасными очками?

Начальник подотдела физических воздействий Плеско отрицательно покачал головой.

– Почему? – вопрос прозвучал угрожающе.

«Врач» с фигурой борца шевельнулся.

– Исходя из конкретных условий и характеристик объекта...

– Как же ему с такими никудышными характеристиками удалось убить Вертуховского? – Теперь в тоне подполковника слышалась откровенная угроза.

Исполнители молчали.

– Ведь с самого начала было ясно, что Унылый – подставная фигура, пешка, а играют против нас совсем другие люди, которых недооценивать нельзя...

– В подъезде, кроме Унылого, никаких людей не было, товарищ подполковник, – твердо сказал «врач». – Они сошлись один на один. За Василием – внезапность и инициатива, у него огромный боевой опыт. Раз он погиб, значит, характеристики объекта даны неправильно!

– Конечно, – приободрился Плеско и посмотрел на руководителя аналитической группы. – Мы исходили из представленных нам параметров.

– Все учтено и просчитано на компьютере, – возразил аналитик. – Рост, вес, спортивные и боевые навыки, психологический статус, жизненный опыт, участие в экстремальных ситуациях – всего около девяноста параметров. Общая оценка – сорок баллов. Это значит: типичная жертва, реальной опасности не представляет. У Вертуховского, например, восемьсот пятьдесят...

В небольшом, обставленном канцелярской мебелью кабинете наступила тяжелая тишина.

– Значит, все сделано правильно, все сработали хорошо? – почти ласково спросил подполковник. И заорал: – Почему же тогда нашего товарища убили?! Почему операцию провалили?! Я вас, умников, пальцем деланных, без пенсии повыгоняю!

Угроза была серьезной, но, как хорошо понимал сам Голубовский, невыполнимой. Акция не санкционировалась на самом верху, там вообще таких санкций уже не дают, замнач ГРУ, конечно, одобрил, но устно... Так что в случае осложнений отвечать Голубовскому, он самый крайний. Значит, осложнений необходимо избегать, следовательно, обижать никого нельзя. Разве что попугать на будущее...