Пешка в большой игре

В воздухе потянуло вкусным запахом плова.

Когда-то Алексея Плеско угнетал маленький рост. Он носил огромные каблуки, прибавляющие шесть-семь сантиметров, и успокаивал себя мыслью, что маленькой хитрости никто не замечает. Но однажды случайно услышал шутку по этому поводу и понял: каблуки не устраняют физического недостатка, зато делают его уязвимым в моральном плане.

Постепенно комплекс почти исчез. Этому в немалой степени способствовала работа: когда «стираешь» одного за другим в разных точках земного шара независимо от должности, положения в обществе, богатства, то ощущение могущества компенсирует недостаток роста. Наоборот, невзрачная внешность помогает избегать подозрений и благополучно исчезать после проведения акции.

Он безупречно владел семью языками, освоил любые способы и инструменты воздействия, очень точно рассчитывал операции – его план ни разу не дал осечки.

Продвинувшись по службе, он отошел от непосредственного проведения воздействий, осуществляя лишь организационные и контрольные функции.

Но острое, ни с чем не сравнимое чувство властителя судеб, возникающее, когда перерезаешь ниточку чужой жизни, было уже необходимо ему как наркотик. Скорее оно, а не деньги, склонило Плеско к выполнению первого заказа. Да и впоследствии им руководили интерес и охотничий азарт, а вовсе не корысть.

Он купил взрослой дочери квартиру, оставшись с женой в блочной двухкомнатке, построил дом матери, доживающей свой век в Тверской области, совсем недавно сменил старый «Запорожец» на «ВАЗ-2107». В их семье не было склонности к обновкам либо дорогостоящим развлечениям, рекламы японских телевизоров или отдыха на Канарах его совершенно не привлекали.

Толстые пачки стодолларовых купюр бесцельно лежали на антресолях в перехваченной изоляционной лентой коробке из-под обуви. И все же ощущение богатства придавало уверенности, избавляло от тревоги за будущее. Он не задумывался, как большинство коллег, как жить после отставки и где найти «приварок» к двухсоттысячной пенсии. К тому же и квартиру, и машину, и дом он бы никогда не купил на жалованье, позволяющее лишь сводить концы с концами.

Заниматься тем, чем он занимался, Алексей Плеско не боялся. Опасны были случайности: взрыв в момент установки заряда, оказавшийся на месте акции решительный, да еще вооруженный милиционер, быстрая реакция охраны...

Вероятность подобных случайностей чрезвычайно мала, раскрываемость «заказов» приближена к нулю, к тому же, имея «крышей» подотдел физических воздействий ГРУ и кучу документов прикрытия, можно «запудрить мозги» любому участковому, оперу, патрульному, который станет цепляться на месте происшествия или при отходе. А если закрутится по-серьезному, статус офицера гарантировал передачу дела военному следователю. Плеско знал: что бы ни говорили о независимости военной юстиции, но и военные прокуроры, и следователи, и судьи носят армейскую форму, «ходят» под Министерством обороны и выполняют его приказы гораздо четче и тщательнее, чем какие-то там гражданские законы. А начальник столь специфического подразделения знает много таких вещей, что лучше не отдавать его на расправу... Могут, конечно, организовать несчастный случай, но вряд ли его же подчиненные сделают все как надо, даже не из большой любви к шефу, хотя он всегда обращался с людьми по-человечески, а из опасения создать прецедент: «Сегодня – ты, а завтра – я...»

В своих рассуждениях майор Плеско был прав, но он не брал в расчет майора милиции Котова и генерала госбезопасности Верлинова. Потому что о существовании первого вообще не имел понятия, а о втором хотя и был наслышан, но не увязывал ненависть генерала к предателям со своей персоной.

О Верлинове неожиданно и пошел разговор во время получения очередного заказа.

– Это трудная задача, она не каждому по плечу. – Черноволосый, с ровным пробором человек деловито распаковывал пачку жевательной резинки. – К тому же вопрос политической важности. Несколько лет назад скорее всего вы бы получили официальное задание и выполнили его за зарплату. Увы... Все изменилось! Сейчас задание неофициальное, хотя и исходит из правительственных кругов. Его стоимость оценена в двадцать тысяч долларов. Вы выбраны как официальное лицо и высококлассный специалист.

Плеско молчал.

Единственное, чего он опасался в своей работе, – что его уберут заказчики. Страховкой здесь служили два обстоятельства: ликвидация старшего офицера ГРУ неизбежно вызовет большой шум, на ноги поднимутся угрозыск, контрразведка, специальные армейские подразделения. И второе: устранить профессионала такого уровня непросто, он может опередить киллера и уж наверняка оставит серьезным людям координаты того, кто объективно заинтересован в его смерти.

Совсем другое дело, когда заказ исходит из высших сфер. Отработанный инструмент уничтожается – таков обязательный принцип сохранения тайны... Но отказаться еще опаснее.

– Пожуйте, – человек с пробором протянул пластинку жвачки. – Вы-то никогда не курили, а я недавно бросил. Только резинкой спасаюсь. Берите, берите – для зубов очень полезно. Не пробовали?