Пешка в большой игре

Шли они долго, словно поднимались из самых глубин планеты. Ни странностей, ни опасностей на пути не встречалось. Здесь всегда было так. Эту закономерность Прокс уже понял. Спокойные участки являлись обманчивыми, на них могло быть наложено наваждение, заставляя путников брести по кругу или проходить мимо спрятанного прохода. Поэтому он использовал заклинание рассеивания, чтобы вовремя заметить очередное спрятанное ответвление. Но пока их окружали только тьма и молчаливый монолит скалы. Здесь не было слышно даже стука подошв о камень, который обязательно должен был звонко раздаваться по этой длинной и, как ему даже показалось, бесконечной лестнице. Но зато было время подумать о своей судьбе. Кто он в этом мире и что он делает, для чего он родился и для чего живет? Странные, непривычные мысли стали посещать его. Ведь раньше их не было. Для него его жизнь была проста и понятна. Долг и цель, которую нужно достичь любой ценой. А если цена слишком высока?

Раньше и эти вопросы перед ним не возникали. Кто были те люди, что прежде длинной чередой стояли с ним плечом к плечу? Только инструмент. Инструмент, с помощью которого он решал свои задачи. Сломался инструмент, взял новый. А инструмент не имеет ни души, ни своих желаний, его просто используют. И он сам был таким инструментом в чужих руках. Бездушным, пустым, но надежным. Раньше для него это было нормой — так устроена жизнь. Теперь что-то переменилось, в том числе в нем самом. Он сломался как инструмент, внутри стали просыпаться странные, доселе неизвестные ему чувства. Алеш ощутил привязанность, желание защитить, оградить от опасностей и, если надо, умереть, но не дать беде подобраться к близкому ему существу. Он поднимался, а эти мысли наполняли его, искали ответа внутри него самого и наконец отыскали глубоко спрятанное, можно сказать, зарытое чувство, способное дать ему ответ на многие вопросы, и он с удивлением ощутил это новое для него состояние, и оно придавало ему силы и надежду, но названия ему он не знал. А если бы решился кому-нибудь рассказать, то с удивлением узнал бы, что оно называется… любовью.

Впереди показался просвет, значит, лестница скоро закончится. Свет становился все ярче, и уже были видны последние гладкие ступени и большая площадка, на которую падал свет, идущий из нового коридора. На площадке лежал раздробленный скелет, словно кости пропустили через большую молотилку.

Аврелия посмотрела на останки и тихо произнесла:

— Это погонщик. Его загрызли кикиморы. Дальше выход из подземелья, но Курама привел сюда своих тварей. А они съели своего погонщика.

Прокс осторожно выглянул в коридор. Вверху висели магические светильники, в стенах было проделано множество круглых отверстий. Сам коридор имел в длину метров десять, но Алеш чувствовал, что пройти его будет непросто. Сильное чувство опасности похолодило спину и мурашками рассыпалось по всему телу. Он почувствовал слабость в ногах и обреченность, к нему пришли мысли о бесполезности дальнейшего пути. Руки стали опускаться, невольно подрагивая.

— Ментальная атака. Отразить, развеять?

— Отразить! — Пелена спала, и Алеш ощутил свободу в теле. В коридоре показались небольшие, похожие на помесь собаки и кошки животные, худые, с выпирающими ребрами и облезлой шкурой, торчащей клоками. В широко разинутых пастях были видны многочисленные мелкие зубы. Они вылезали из нор, прорытых в скале, и абсолютно беззвучно собирались в стаю.

— Назад! — приказал девочке и старухе Прокс. Сам же достал нож и выступил вперед.

Он не мог дать этим тварям прорваться за его спину, потому что там остались стоять те, кто стал ему дорог, там стояло его новое будущее, и за него он готов был рвать этих тварей не только ножом или руками. И он будет их рвать и грызть зубами.