Пешки

На первой странице типового контракта имеется следующий пункт: «Настоящий контракт полностью мне разъяснён, я его понимаю и признаю, что не получил никаких обещаний относительно выбора должности, географического района, характера подготовки, обеспечения государственной квартирой или перевозки иждивенцев, кроме обещания направить в……..»

Этот пункт позволяет военным властям отказаться от любого устного обещания, данного вербовщиком. Вербуемый обычно спрашивает, что написать на месте прочерка в тексте, а вербовщик, как правило, советует зачеркнуть все, начиная со слова «кроме».

Когда Гаусман дошёл до прочерка в тексте, сержант Болл велел ему написать: «Сухопутные войска США в Европе. Зачисление на четыре года». Это была официальная терминология для обозначения гарантии направления в Европу в начале службы в строевых частях. Затем Гаусману вручили отдельный бланк, озаглавленный «Заявление о взаимопонимании». В тексте на этом бланке также был прочерк, и Болл велел Гаусману вновь заполнить его теми же словами «Сухопутные войска, Европа. Зачисление на четыре года». Гаусман спросил, зачем заполняется этот бланк. «Это твоя гарантия», — ответил Болл, и Гаусман его подписал.

На следующей неделе в местной газете появилась фотография, на которой были изображены Гаусман и шестеро его друзей, стоящие перед вербовочным бюро вместе с расплывшимся в улыбке Боллом. Один из парней приподнял в руке плакатик с одним лишь словом «Европа».

После прохождения подготовки в Форт-Орде Гаусмана, как и было обещано, направили в один из американских гарнизонов в ФРГ. Он хорошо нёс службу и был произведён в сержанты. Спустя год началось комплектование очередной партии пополнений для отправки во Вьетнам. Гаусман был включён в эту партию. Молодой солдат безуспешно пытался обращаться по служебной линии. Он уже находился в Оклендском центре пополнений, когда обратился с рапортом о судебном иске на предмет рассмотрения правильности назначения во Вьетнам. Гаусман оспаривал законность своего контракта о вербовке, поскольку он был подписан на основании ложных обещаний.

Факты в деле Гаусмана были весьма убедительными. И он сам, и его друг, который приходил с ним в вербовочное бюро, показали под присягой, что сержант Болл ясно гарантировал им три года службы в Европе, если где-нибудь ещё не разразится война. Сержант Болл, вызванный в качестве свидетеля, не мог вспомнить, что точно он говорил Гаусману в 1965 году, но заявил: «Я обычно указывал каждому человеку на этот вариант и стремился все разъяснить 17-18-летним молодым людям, не имеющим представления о военной службе. Я рассказал об обычном назначении в Европу на три года. Я на их месте также ожидал бы, что останусь там три года. Раньше недоразумений подобного рода никогда не случалось».

Официальные инстанции выступили с энергичным протестом. Они не опровергали фактов, но заявили о неправильности толкования Гаусманом закона.

Считалось, что согласно закону Гаусман не имеет права требовать расторжения контракта, ибо об этом чётко записано в «Заявлении о взаимопонимании», которое Болл назвал «гарантией». Заявление, подписываемое всеми добровольцами как письменная гарантия содержит пункт, где говорится, что «военная необходимость может в любое время потребовать изменения в месте службы».

Такова ещё одна из хитростей, позволяющих военному командованию избежать какой-либо ответственности. Что такое «военная необходимость»? Только военное командование знает это вполне определённо.

Что касается второго пункта в иске Гаусмана, настаивавшего на своём праве в течение трех лет оставаться в Европе, правительство подчеркнуло, что командование сухопутных войск не несёт ответственности за обещания, данные вербовщиком. В этом аргументе правительства подразумевается, что 19-летние парни, совершенно незнакомые с военными порядками, должны не только анализировать всё, что вербовщик им говорит, но также и понимать, что вербовщик имеет право обещать. Все это довольно тяжёлая ноша для юношей, которые хотят доверять своему правительству — правительству, за которое они должны идти в бой.

Далее командование заявило, что без его согласия не может быть возбуждено судебное дело. Естественно, в данном случае согласия не последовало, и судья не принял иск Гаусмана.

Официальные инстанции считали, что, если даже судья настоит на слушании дела, он бессилен решить его в пользу Гаусмана.

Контракт на вербовку, каким бы обманным путём он ни был заключён, может признать недействительным только министр сухопутных войск. Федеральный суд, как сказал помощник государственного прокурора США Джон Бартко, не облечён властью увольнять кого-либо со службы в вооружённых силах.