Читаем Пешки полностью

«Я утверждаю, что существующая система военной юстиции является антиамериканской, неразумно заимствованной из системы правления, которую мы считаем совершенно нетерпимой; что она архаична и относится к тем временам, когда армии представляли собой лишь отряды вооружённых слуг и банды наёмников; что эта система основана исключительно на власти военного командования, а не на законе; что она всегда приводила к такой несправедливости, которая сокрушает дух подвластного ей человека, возмущает общественность и лишает вооружённые силы уважения и любви народа».

Энселл составил законопроект, который, будь он принят конгрессом, коренным образом изменил бы характер американской военной юстиции. Он предусматривал, кроме всего прочего, обязательное досудебное расследование, независимость военного судьи, облечённого правом выносить приговор; состав присяжных из восьми человек, отбираемых судьёй; право отвода двух присяжных, а не одного; осуждение большинством в три четверти, а не в две трети голосов; право нанимать гражданского адвоката и обращаться в гражданский апелляционный суд. Законопроект предусматривал также, что трое из восьми присяжных должны быть такого же звания, как и обвиняемый. Поскольку для осуждения требовалось шесть голосов, обвиняемый из рядовых мог быть уверен, что равные ему по званию, а не офицеры и старшие сержанты будут в конечном счёте влиять на решение.

Законопроект Энселла был внесён в сенат в 1920 году сенатором Джорджем Чемберленом. Однако предложенная реформа встретила энергичный отпор со стороны военного министерства.

Конгресс отклонил предложения Энселла о реформе военной юстиции. Военные суды остались такими же, как были. Вместо законопроекта Энселла конгресс в 1920 году утвердил весьма ограниченные изменения в военно-судебном кодексе. Так обстояли дела к началу второй мировой войны.

За время войны военные суды рассмотрели свыше 1,7 млн. дел, и, хотя приговоры были в среднем мягче, чем во время первой мировой войны, они тем не менее оставили горький осадок. Последующий протест против системы военной юстиции был, пожалуй, даже ещё сильнее и слился с общей послевоенной волной критики порядков в вооружённых силах.

Военное министерство ответило на это назначением двух комиссий под председательством генерал-лейтенанта Джеймса Дулиттла и Артура Вандербилта для внесения рекомендаций об изменении системы военной юстиции. Комиссия Вандербилта настаивала на ослаблении влияния командования и усилении роли военных защитников. Однако конечным результатом этих рекомендаций было то, что командование сухопутных войск и военно-морских сил поспешно внесло законопроект, который предусматривал мелкие реформы, но практически мало что менял в основной системе военных судов. Под давлением руководителей военного ведомства этот законопроект был принят в 1948 году. Однако он совершенно не удовлетворял сторонников реформы, и, когда министр обороны Джеймс Форрестол назначил другую комиссию для выработки единых правил для всех четырех видов вооружённых сил, её буквально завалили гневными требованиями изменений.

Письма с предложениями шли потоком. Бывший военный юрист губернатор Вермонта Эрнест Гибсон требовал отмены права командира назначать членов суда и защитников:

«В судах, где я заседал, нам много раз советовали, если мы признаем человека виновным, приговаривать его к максимальному наказанию и предоставлять командиру возможность его снизить… Меня сместили с должности члена общего военного суда высшей инстанции и отстранили от судейской работы за то, что наш суд оправдал солдата-негра, обвиняемого в нарушении нравственности. Командир хотел, чтобы его наказали, однако обвинение не подтверждалось доказательствами. Мне объявили выговор и предупредили, что, если я не буду выносить больше обвинительных приговоров, это будет учтено при аттестации. Я прямо заявил, что это противоречит моим понятиям о правосудии и пусть меня лучше освободят от должности, что и было сделано».

Комиссия по вопросам военной юстиции Американской ассоциации адвокатов, Ассоциация адвокатов — ветеранов войны и несколько других юридических организаций обратились в созданную Форрестолом комиссию с рекомендацией полностью ликвидировать контроль командования над военными судами. Взамен они предложили систему, которая предоставляла командиру право выдвигать обвинение против солдата и контролировать прокурора, но передавала право отбора присяжных, ведения защиты и пересмотра дела после осуждения другим инстанциям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
1941 год. Удар по Украине
1941 год. Удар по Украине

В ходе подготовки к военному противостоянию с гитлеровской Германией советское руководство строило планы обороны исходя из того, что приоритетной целью для врага будет Украина. Непосредственно перед началом боевых действий были предприняты беспрецедентные усилия по повышению уровня боеспособности воинских частей, стоявших на рубежах нашей страны, а также созданы мощные оборонительные сооружения. Тем не менее из-за ряда причин все эти меры должного эффекта не возымели.В чем причина неудач РККА на начальном этапе войны на Украине? Как вермахту удалось добиться столь быстрого и полного успеха на неглавном направлении удара? Были ли сделаны выводы из случившегося? На эти и другие вопросы читатель сможет найти ответ в книге В.А. Рунова «1941 год. Удар по Украине».Книга издается в авторской редакции.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Валентин Александрович Рунов

Военное дело / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика