Пешки

Увольнения по семейным обстоятельствам также явление весьма редкое. Вербовщики очень любят разглагольствовать о выгодах поступления на военную службу. Когда же дело доходит до увольнения, то тут военное командование занимает совсем иную позицию. Военная служба, мол, трудна для всякого, у каждого есть семья, которую надо поддерживать. Если только семейные обстоятельства не являются крайне тяжёлыми и это подтверждается множеством нотариально заверенных документов, на просьбу об увольнении всегда следует один ответ: «Такова наша трудная доля».

Столь же трудно добиться увольнения по идейно-философским соображениям. Доказать военным властям, что человек может быть пацифистом в душе, практически невозможно. Многие новобранцы не могут приспособиться к военной службе не потому, что им не позволяют это сделать философские убеждения, а просто в силу морального стресса. Эти две категории людей не всегда можно легко разграничить.

Непримиримее всего военное командование действует при решении вопроса об увольнении солдата «по неспособности, непригодности и плохому поведению». Инструкции разграничивают эти категории примерно таким образом: «Неспособные солдаты — это те, кто „старается, но не может“ выполнить требования службы: люди умственно слаборазвитые, страдающие алкоголизмом, испытывающие склонность к дурным привычкам, мешающим прохождению их военной службы. „Непригодные“ солдаты — это те, кто „может, но не хочет“ выполнять предъявляемые требования, то есть люди, часто замешанные в инцидентах дискредитирующего характера, предающиеся половым извращениям, употребляющие наркотики. Решение об увольнении за плохое поведение чаще всего принимается в судебном порядке за те или иные преступления. Обычно оно квалифицируется как увольнение „с позором“ со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Решение об увольнении целиком зависит от воли командира, а при увольнении за плохое поведение — от военного суда. Командиры чаще всего считают своим долгом, прежде чем рассмотреть вопрос об увольнении, как можно больнее наказывать неприспособленных, создавать им самые тяжёлые условия в назидание другим. За первую или вторую самовольную отлучку плохо приспосабливающегося солдата сажают в тюрьму. Это усиливает его горечь и страдания, и он совершает новый проступок. На этот раз следует более суровое наказание, и так может продолжаться до бесконечности.

Большинство дефектов характера и поведения, которые могут побудить командира поставить вопрос о неспособности солдата нести службу, становятся явными лишь после того, как он совершит достаточно дискредитирующих поступков, чтобы признать его также непригодным. Большинство же поступков, которые дают основание причислить солдата к непригодным, наказуется военным судом. Многие командиры не считаются с мнением психиатров о том, что солдат неспособен нести военную службу. Они предпочитают не увольнять страдающих солдат, а наказывать их.

Конечно, решать судьбы людей в вооружённых силах легче, исходя из предпосылки, что каждый должен либо быть хорошим солдатом, либо терпеть последствия; ведь в древние времена в некоторых армиях не приспособившихся и провинившихся солдат просто убивали. Но мы понимаем, что не все люди обладают достаточной эмоциональной устойчивостью, чтобы совладать с различного рода стрессами, и что неумение приспособиться не является уголовным преступлением.

Мы также знаем, что ошибочно мнение многих командиров, считающих, будто из любого человека можно сделать солдата. Поэтому мы устанавливаем нормы для отсева граждан, которых не следует принимать на военную службу, поскольку из них, по всей вероятности, не получатся хорошие солдаты. Мы признаем, что эти нормы в лучшем случае неточны и что многие молодые люди, которых не призвали на военную службу, на самом деле могли бы стать неплохими солдатами, и в то же время призывают многих других, которые впоследствии оказываются непригодными.

Что же делать с неприспособленными к военной службе людьми? Ответ один —нужно облегчить этим людям возможность приспособиться. Многие американские солдаты, совершающие самовольные отлучки, не совершали бы этих проступков, если бы им не было так трудно выносить армейскую жизнь, если бы сержанты не высмеивали их как «никудышных», если бы кто-то действительно старался вникнуть в их заботы и тревоги.

Глава VI ОТКАЗЫВАЮЩИЕСЯ ОТ СЛУЖБЫ

Никто не имеет права уволиться с военной службы по собственному желанию, даже по политическим или религиозно-этическим убеждениям до истечения срока службы, независимо от того, призван он в вооружённые силы или вступил в них добровольно.

Из директивы министерства обороны США

1