Пешки Сдвига

- Я же говорила. - Сделав вид, будто узрела нечто привычное до безобразия, сказала Лихо. - А у него, ко всему прочему, ещё и обострение бывает после таких ночей, как прошедшая. Так что смотри мне - испражняйся дочиста, насухую. Тебе прощение, ещё - ой, как! - заслужить надо. С Лукавиным всё - амба? Списали?

Она посмотрела на покрывшегося крупными горошинами пота, "заложника", часто закивавшего головой. Повела подбородком, подталкивая к диалогу.

- И Газурова тоже. - Пленник торопливо сглотнул, вне всякого сомнения, засевший от свалившихся на него впечатлений - комок в горле. - И Туршина, и Биркулаева. И Ружанского. Всех кончили.

- Я в полном умилении от того, как мы слились в едином порыве, устанавливая истину... - Сказала Лихо, но в глазах у неё колыхалось подобие непонятной печали. - И ведь не соврал, ни полсловечка, вижу без увеличительного стекла. Продолжай в том же духе. А запевалой в вашем весёлом кружке путчистов, как я понимаю - Муринов? Волевой мужчина с большими амбициями. Которому поперёк организма все царящие вольности, и ненужные, как ему мнится - отпущения грехов. Не тотальные, но всё же... Диктатуры ему подавай. Во главе с собой, обожаемым. Ну?!

- Он самый. - "Заложник" нервно дёрнул кадыком. - Всё верно.

- Да, вот такая я умная, и вдобавок красивая. Жалко, что это делу уже не поможет. Не по-мо-жет...

Лихо задумчиво побарабанила пальцами по обивке сиденья.

- А Муринов не боится, что ему, после доброкачественного жертвенного танца, вместо кресла диктатора, достанется в сраку что-нибудь эдакое, никаким местом в неё не лезущее: однако ж - бесцеремонно загнанное до упора? Я так понимаю, что без Кривенкина там не обошлось... Хотя это уже лирика. Нам от этого - однотемпературно...

- Не знаю, нас в такие детали не посвящали. - Пленник усердно помотал головой. - Моё дело было - обеспечить огневое прикрытие в обозначенном секторе. Больше ничего. Отбой дали - значит всё прошло идеально. Остальное меня не интересует.

- И опять не врёшь... - Вздохнула Лихо. - Что ж мне с тобой, делать-то теперь? И вроде хулить тебя не за что. И Книжника расстраивать не охота. Дилемма, чтоб её...

На лице пленника отражались нешуточные внутренние терзания. Сказать, что он бросал на Лихо умоляющие взгляды - значит максимально преуменьшить накал страстей.

- И что это я такая добрая? - Блондинка снова вздохнула. - Придётся Книжнику сегодня без практики остаться. Стерпишь, Книжник?

Судя по взгляду последнего, он был несколько разочарован. Но исключительно тем, что театр масок на сегодня закрыл гастроли. Но виду не подал.

- Ладно. - Благосклонно кивнула Лихо. - Книжник, можешь ему... Да не щитовидную железу до колена растянуть: что ты прямо, как не знаю кто... Двинь по витрине, оставь сувенир на память. Тем более, что заслужил он его, одним только участием во всей этой сучьей канители. Пусть считает, что легко отделался. Тем паче, что так оно и есть...

Очкарик старательно прицелился, и неумело двинул "заложника" в нос. Толку оказалось ровно столько же, сколько бывает кошачьих слёз, на открытии рыболовного сезона. Пленник даже не охнул.

- Что-то ты сегодня не в ударе. - Деланно выпучила глаза Лихо. - Может, Шатуну передоверить столько деликатное дело? Обычно нам всем за тобой ловить нечего, а тут такой конфуз. Книжник, Книжник... Теряешь хватку.

Очкарик обиженно посмотрел на неё, но ничего не ответил.

- Ладно, разговор по душам можно считать состоявшимся безо всяких эксцессов. - Блондинка повернула ключ в замке зажигания. - Шатун, выпроводи клиента из салона, и повежливее.

Она незаметно от пленника, подмигнула громиле, и тот сгрёб незадачливого собеседника Лихо за шиворот, потащил наружу. Тот вяло трепыхался, не веря в своё счастье. Шатун выволок его из кабины, и без фанатизма, только выполняя приказ Лиха, тюкнул кулачищем по темечку. "Заложник" закатил глазки, и мягко осел на землю, во второй раз, за сегодняшнее утро, выпав из реального мира. Шатун залез обратно в "Горыныча", и Лихо неспешно повела машину прочь.

- Я так понимаю, что мы с четверть часа назад, стали свидетелями переворота... - Подытожил Алмаз, связав воедино уведенное на Тверской, и диалог Лиха с пленным. - В результате которого, наша заначка на помощь со стороны, была самым хамским образом изничтожена человеком по фамилии Муринов. С чьей-то там ещё подмогой, но это действительно, как меланхолично заметила наша боевая подруга - лирика чистой воды. Точно?