- Нет, наполовину. А что ты так удивляешься? Он что, имел привычку ездить на стыке Урала и Сибири, и принародно трясти секретом бессмертия? Либо у меня это мимо глаз пролетело, либо не было никакого бессмертия...
- Грёбаный трахибудокус... - От полученных известий, Дутый прислонился к дверному косяку. - Что теперь будет...
- Один мой знакомый, в таких случаях, говорил "Ебулдыцкий шапокляк". Ладно, оставим лингвистические красивости кому-нибудь другому. Дело есть.
- Какое?
- Насквозь человеколюбивое. - Лихо подтолкнула девочку к нему. - Надо её приютить. Как минимум - на две недельки. Максимум - месяца на полтора. Извини, конечно - но больше нам обратиться не к кому, а приютов для бездомных детей, насколько я понимаю - у вас нема... Поедем обратно, заберём.
- Я не знаю... - Дутый почесал в затылке. - Как-то всё неожиданно.
- День сегодня такой. В конце концов - это ты меня, у Перекрёстка, позвал на приватный разговор, а не я к тебе напросилась. Я же не прошу тебя бежать голым навстречу Всплеску, и кричать "Самоубийство - это мой профиль". Давай, прояви немного гражданской сознательности. А это тебе, за хлопоты, и на проживание. Но учти - если я вернусь, и обнаружу, что наш договор одностороннее расторгнут: будешь с Герцогом на соседних сковородках ляжки подрумянивать.
Она протянула ему, увесистый свёрток, сделанный из камуфляжки, найденной в квартире Бухарина.
- Этого должно хватить. Всё, познакомитесь без меня. Удачи, челябинцы. До встречи.
Она сбежала по лестнице, напоследок услышав, как Прохор неуверенно сказал девочке "Заходи, чего уж... Я - Прохор".
- Душеспасительная миссия закончена. - Лихо плюхнулась на сиденье "Горыныча". - Поехали из этого гостеприимного города. Рули, стеклорез.
Челябинск, на который надвигалась ночь, остался позади. Внедорожник уверенно шуршал покрышками по следующей транспортной артерии Материка - трассе "М51". Берущей начало в Танкограде, и заканчивающейся в Новосибирске.
- Транссибирская справа пойдёт, прямо до Кургана... - Книжник, мающийся оттого, что подступающая темнота мешает ему вдоволь поглазеть в окно на проносящийся пейзаж, попытался поднять себе настроение культурной беседой со спутниками. - Озёрный край, между прочим. Красотища... Во всяком случае - была до Сдвига. Сейчас бы искупнуться, с бережка, с разбегу...
- Ехал Грека через реку. - Полусонно сказала Лихо. - А как заплескалось в реке такое: что ни в кошмаре увидеть, ни в больном воображении отыскать... Разве только что - в Красной Книге Сдвига найдётся. Обделался Грека, и нет в том его вины: а есть лишь будничные проказы Сдвига. Есть ещё желание, предаться водным процедурам?
- Да я же - так... Неопределённо... - Уныло промямлил Книжник. - Розовые мечты, так сказать. Сам знаю, что ни к чему хорошему не приведёт. Но ведь хочется.
- И колется, и зубами лязгает, и ядом брызгает... - Подхватил эстафету Алмаз. - Одним словом - ждёт Книжника в гости. Остановить у ближайшего водоёма?
Очкарик обречённо вздохнул, и ничего не ответил. Алмаз с надеждой подождал развития темы ещё с полминуты: не дождался, и полностью сосредоточился на дороге. Фары без нареканий выхватывали всё новые отрезки шоссе, разбитые с той, или иной степенью тяжести.
- Что, Книжник? - Вдруг спросила Лихо, не открывая глаз. - Кончилась
- Да ничего особенного он мне не рассказывал. - Сказал Книжник. - Ну, про то, что зверьё там более опасное: да это и так понятно. Говорил, будто где-то за Кемерово есть город мутантов. Но это всё - тоже на уровне баек. Может быть - это Красноярск, а может быть - ещё что-нибудь... Знаток чутка до Красноярска не добрался, попал в переплёт, пришлось ноги уносить в обратную сторону. Так что, когда он говорил, что знает эти места - не врал. Он здесь был, просто не прошёл весь предстоящий нам маршрут. И всё...