Пешки Сдвига

Она не договорила, замкнулась, словно боясь, что сказанное ею сейчас - будет неправдой. Или - правдой. Смотря, что и как - сказать.

- Сейчас. - Громила целиком снял "Карающие Длани" с рук. - Сил нет, ебулдыцкий шапокляк... Но идти надо. Куда мы, без нашего зануды, в самом-то деле. Как подумаю, сколько мы ему теперь должны будем; ой, ё...

Он выбрал местечко, где можно было поставить ногу, зацепиться за что-нибудь: и, всё-таки сорвавшись пару раз, вскарабкался наверх. Осторожно потрогал разбитую сторону головы и, грузно ступая - направился в сторону памятника.

Книжник лежал в нескольких шагах от памятника, неподвижно, не моргая - глядя в небо. Лезвие "потрошителя" в его руке, было обломано наполовину.

- Живой? - Громила всмотрелся в очкарика, почти сразу уловив признаки жизни. Дошёл до памятника и сел, вытянув ноги: опёршись спиной на остатки пьедестала. - Если - да, то ненадолго. Лихо тебя на ноль помножит, когда увидит, что ты её - без верного кладенца оставил...

- Давай перемотаем обратно. - Сказал Книжник. - Я-то думал - полежу спокойно, расслаблюсь. А пришёл Шатун, и всё заштамповал. Как будто из Мутантограда, и не выезжали. Молчал бы лучше.

- Извини. Это я от радости. Идти можешь?

- Вот чего не могу, того не могу. Да не делай озадаченного лица - всё цело, просто полный упадок сил. Хорошая штука, этот "озверин", только уж больно отходняк глобальный.

- Ну, уж точно не хуже, чем если первач Андреича - вяленой кляксой закусывать... - Громила обессилено улыбнулся. - Помнишь, Фантом один раз нарезался, вдрабадан? Я ещё его, от тебя оттаскивал: ну, когда его вконец переклинило... А, чего я спрашиваю-то? - чтобы ты, и - не помнил?

- Не помню. - Книжник растерянно поморгал, на его лице проявился нешуточный мыслительный процесс. - Честно, не помню ни хрена... Как с вами "У памятника" пил - всплывает, несмотря на то, что нарезался в зюзю. А это - даже ни эпизода.

- Может, ты мне горбатого лепишь? - Шатун с подозрением посмотрел на очкарика. - Я - не Лихо, проверить не могу. Или ты хочешь сказать, что все наши подарки Сдвига - того, тю-тю? Я бы на себе проверил, да лишний раз - даже пёрнуть сил не осталось, не то - что стометровку бежать...

- Не исключено.

- Пойдём, белобрысая тебе контрольный тест сделает. Точно идти не можешь?

- Летать могу. - Меланхолично огрызнулся Книжник. - Идти - нет.

- Ладно, не бухти. Донесу.

"Горыныч" стоял на том же месте, где и должен был находиться. От дезертировавшего селенгинца, остались лишь обрывки одежды, пропитанные кровью: валяющиеся неподалёку от внедорожника.

- А это помнишь? - Снова спросила блондинка, невинно глядя на Книжника. - Когда Андреич тебя первый раз к нам привёл? У тебя ещё такой вид был, что не сразу и не разберёшь, кого ты больше опасаешься - меня, или Шатуна.

- Помню. - Очкарик отвернулся от неё, лёжа на одном плече громилы. На другом - лежала Лихо.

- Да вроде всё в штатном режиме... - Лихо пожевала губами. - Книжник, а ты меня любишь?

- Нет. - Не поворачиваясь, отрезал книгочей.

- Всё в порядке. - Блондинка утвердительно похлопала Шатуна по бицепсу. - Ничего никуда не делось. Это видать, у нашего спасителя Вселенной, от "озверина" накладка произошла. Может и, восстановятся прежние данные. А может - ничего подобного.

Алмаз с Батлаем, несли импровизированные носилки, на которых лежал Арсений Олегович. Бывший глава "Утопии" - был мёртв. За минуту до того, как мир начал своё очищение: у старого учёного - остановилось сердце.

- Хороший был человек. - Бурят плавно опустил свой край носилок на землю, как-то потерянно затоптался на месте и, вдруг заплакал: никого не стыдясь. - Немного не дожил. А как бы радовался... Куда ж я теперь, один. А?

- Давай с нами. - Сказал Алмаз. - Похороним его со всеми вашими, и - двинем. Ну? Чего тебе терять-то? А хорошие люди, везде нужны.

- Сначала похороним, потом подумаю...

- Хочется что-то сказать, такое вечное... - Лихо, которая уже стояла на одной ноге, держась за дверцу "Горыныча", чуточку печально сощурилась. - Да как обычно, в голове - одни только пошлости. И в кого, я такая уродилась? Смотрите, а земля другая... Чтоб мне, больше никогда Книжника любимым вопросом не донимать, если показалось.

Белизна под ногами стала немного другой, будто бы выцветшей. На небольшую, но - уже заметную глазу толику: потерявшая свою зловещую выразительность.

- А ведь перемены уже пошли... - Сказал Алмаз. - Пошли, ебулдыцкий шапокляк.

- Как там, в Суровцах? - Лихо задрала голову вверх, будто пытаясь увидеть там какую-то весточку из родных краёв. - Уж точно не хуже, чем здесь... А ангел-хранитель, у нас, точно - один на всех, ребята. Ох, и намучается он с нами.

- Да уж, ему не позавидуешь. - Книжник похлопал громилу по спине. - Меня тоже сгружайте, батенька. Вроде возвращается силушка богатырская. Стоять, наверное, смогу...