Пешки (СИ)

У Энн было более чем достаточно неприятных ситуаций, а гибель практически всего состава и вовсе чуть не подвела её под военный трибунал. Пока выяснялись детали, незаметно подошел срок окончания службы, и можно было выдохнуть. Она вернулась на родную планету. Дела не закончены, следующая цель девушки была завершающим этапом, больше она ни на какие военные кампании не подпишется. Никогда в жизни.

— Посмотри на себя, ничтожество! Тебе всего 20, а выглядишь как 40-летняя старуха! — мать с деланной заботой трамбовала Энн.

— Нормально все у меня… — девушка не знала, чем защититься от нападок.

Они были обоснованные: Энн на момент беседы была уставшей, вымотанной, да и силы на какое-либо внятное сопротивление отсутствовали. С тех пор, как Китти поставили неутешительный диагноз, жизнь мало чем отличалась от постоянного круговорота обязанностей, которые вели… ни к чему. Чем больше брала на себя Анна, тем дальше становилась цель.

Никому не было дела, что она пашет, как ломовая лошадь день и ночь, как она борется за то, чтобы их с Китти корабль имел хоть небольшое, но тихое и спокойное счастье.

— Ты себя совсем загнала. Энн! У тебя такой талант, и ты просто зарываешь его в землю! — продолжала причитать мать.

От взгляда горящих ярко-желтых глаз матери некуда было деться. Она права — все перспективы, надежда на радужное будущее оборвались именно тогда, когда Анна узнала о том, что Китти больна. Но что она могла сделать?

Помощи ждать было неоткуда — мать, теша свое самолюбие и титул «специалиста», пусть и зарабатывающего небольшие, но стабильные деньги, с удовольствием обрабатывала болевые точки своей дочери.

— Ты сама виновата в том, что Китти больна! Я тут читала…

— Что ты читала?! — пронеслось в голове Энн.

Что она могла читать? Что синдром Тоннета не лечится обычной терапией? Что это врожденное заболевание, проявляющееся лишь с возрастом?

Китти просто не повезло, болезнь начала давать симптомы слишком рано, когда девочке было лишь три года. Некоторые живут до 20–30 лет, и спустя уже какой-то промежуток времени уже устоявшиеся личности

принимают решение. Сознательно либо лечатся, если есть возможность, либо ложатся на эвтаназию. Мало удовольствия ощущать, когда твой организм полностью расшатан, как дряхлый механизм. Гормональные взрывы, дестабилизирующие всё что угодно — работу печени, почек, желудка, обоняния или зрения. Организм какое-то время держит удары, а потом сдается под напором постоянного адского дисбаланса. Это медленная и очень неприятная смерть.

Нет, ну это надо же….

— Мам, если не помнишь, то именно ты настояла на том, чтобы я оставила Китти, — бесполезно, любые доводы разбиваются о каменные шаблоны и установки ее матери.

— Мозгов надо было больше иметь. Нечего было ноги раздвигать.

— Мам…

— Да ты посмотри на себя! Что ты из себя представляешь? А, скажи мне? — накинулась она снова.

Что ей сказать? Список регалий Энн белел зияющей пустотой.

— Я организатор выступлений.

— Ты никто, не ври себе. И мне тоже.

«Сеанс окончен. Собеседник прервал связь»

Анна проснулась в слезах. Только один человек мог довести её до такого состояния. И он всегда приходил в кошмарах.

Неважно, сколького добилась Энн, и сколько вложено во все это труда и нервов, сколько времени проведено в ситуациях, когда близок предел выносливости. Неважные штрихи неправильной личности.

Детство Энн, ребенка, который удовлетворял нереализованные амбиции матери, было не очень радужным. Они жили за чертой бедности, виной же такому положению дел была именно Анна — родилась не в то время, загубив и брак матери, и её многообещающую карьеру.

Она никогда не чувствовала того, что когда-то дал ей Фурри — быть любимой не за какие-либо достижения, а просто так, безусловно.

Энн давно призналась себе, что её психика искалечена. Она никогда до конца не верила в искренность и заинтересованность своей персоной. Недостойна, не заслужила, не такая, как большинство успешных…. Но что-то внутри всегда заставляло двигаться вперед и не опускать руки.

Анна давно разорвала отношения с матерью. После очередного скандала, когда поняла, что этот человек добра вовсе не желает. Негатив — сплошной и беспросветный.

На работе, в гимнастическом зале, дома Энн постоянно грызла себя, что где-то не успела, испытывая чувство вины. А масла в огонь традиционно подливала мать. Спасибо, больше не надо.

Психика ресурс исчерпаемый, сила воли — тоже. Энн искренне радовалась, когда шла вперед, когда шкурой ощущала расстояние, пройденное за определенный промежуток времени. Это тешило самолюбие и помогало держать баланс, которые тут же разбивались вдребезги от того, что мать считала ее ничтожеством.

Успокоившись и смахнув выступившие поневоле слезы, Энн встала с постели и пошла в душ. Сегодня у нее запланирован визит в Лодж Инкорпорейтед. И ее возьмут в команду, никуда не денутся.