Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма

Проникнув в торгующие организации, оуновцы срывали обеспечение населения продуктами питания и товарами первой необходимости. Например, только в Станиславе в первом квартале 1940 года по плану должны были завезти в торгующие пункты круп — 200 тонн, а фактически было поставлено всего лишь 38 тонн; картофеля планировалось поставить 300 тон, было завезено 33 тонны; животного масла, вместо 10 тонн, завезено 1,2 тонны и т. д. А с сентября 1939 года в Станиславе и Станиславской области государственная торговля промышленными товарами вообще прекратилась. В то же самое время на базах госторга и обллегпрома лежали в большом количестве обувь, меховые изделия и другие товары. Подобное в торговле происходило и в других областях Западной Украины.

А примерно с июля 1940-го года начинается открытый саботаж ОУН против Советской власти. Так, по неполным данным, только за несколько месяцев оуновцами было совершено 30 террористических актов. К примеру, были убиты инструктор Стусивского райкома КП(б)У Тернопольской области Рыболовка, прокурор Монастырийского района той же области Дорошенко и другие.

В июле 1940 года во Львове была брошена граната в кинозал во время демонстрации кинофильма. В результате взрыва ранены 28 человек…

В канун гитлеровской агрессии против Советского Союза террористическая деятельность оуновцев усилилась. По имеющимся неполным данным, только за май 1941 года на территории западной Украины было совершено 58 террористических актов, в результате которых убиты 57 и ранены 27 человек. Одновременно с этим оуновцы разбрасывали в ряде городов и населенных пунктов западной Украины значительное количество антисоветских националистических листовок, в которых призывали местное население к вооруженной борьбе против власти.

С присоединением к Украине западных территорий, принадлежавших ранее Польше, советское руководство получило как западноукраинекий пролетариат в качестве своего союзника, так и сильную, хорошо организованную оппозицию — оуновское подполье. Борьба с ним велась в предвоенные годы с ожесточением. Атмосфера в предвоенной Европе была накалена до предела, и советское руководство небезосновательно рассматривало ОУН в качестве потенциальной германской «пятой колонны».

До начала военных действий оуновское подполье, руководимое из-за рубежа, стремилось создать сеть своих первичных территориальных ячеек, организовать связь и снабжение подпольщиков документами, оружием, боеприпасами и медикаментами. Близость советско-германской границы и возможность организации переходов через нее также способствовали активности оуновцев в западных районах УССР.

Опиралось националистическое подполье в основном на сельское население. Недаром в так называемой «майской директиве», подготовленной Бандерой и его ближайшим окружением, именно к сельскому населению был обращен призыв: «Масу зрушити із засиджених місць. Села кинути на міста, де головні нерви ворожої влади, пропагуючи клич: «Селянська Україна здобуває міста і нищить ворогів!»

Попытки властей накануне войны в патриархальных селах Галиции выстроить жизнь, подобную той, что была в городах восточных районов Украины, натыкались на непонимание. Зачастую положение усугубляли непродуманные экономические и политические мероприятия новой власти. Каждый ее промах в полной мере использовался оуновскими агитаторами для раздувания ненависти к «москалям» и «жидам».

Стандартным методом «борьбы за построение Украинской Соборной Самостийной Державы» стали убийства не только присланных коммунистов и руководителей, но и тех местных, кто выказывал хоть малейшее сочувствие мероприятиям Советской власти. «Борцы за свободу» стреляли в окна хат, рубили из-за угла топорами активистов и «симпатиков москальских», стреляли из лесных зарослей в спины участковым и финагентам. Не щадили ни женщин, ни детей — облить керосином и сжечь заживо сельскую учительницу было проще простого. В действие приводился лозунг «Наша власть должна быть страшной»…