Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма

В статье 27 конкордата между Ватиканом и нацистской Германией говорилось: «Церковь обеспечивает немецкой армии руководство персоналом католического вероисповедания…» Каждую немецкую военную часть, где были католики, окормлял католический капеллан. Украинские части в германской апрмии действовали по тому же принципу.

В специаль-батальон «Нахтигаль» имени Степана Бандеры митрополит Шептицкий назначил капелланом Ивана Гриньоха. Последнего представил своим шефам из абвера сам Бандера, сославшись на авторитет Шептицкого. У абвера эта кандидатура возражений не вызвала, тем более, что с 1939 года Гриньох был агентом немецких спецслужб.

18 июня 1941 года «Нахтигаль» был направлен к советско-германской границе, где капеллан Гриньох привел его личный состав к присяге на верность служения Германии и ее фюреру. Конечно, не обошлось без молитвы в честь «вождя» ОУН. Дрогобычская газета «Вільне слово» 16 июля 1941 года писала: «Около трех часов утра в понедельник 30 июня вошли в город первые патрули немецкой армии. Это были украинцы из батальона под командованием Романа Шухевича. Они направились прямо к митрополиту Андрею Шептицкому». Выслушав доклад Гриньоха, глава униатской церкви Шептицкий благословил «нахтигалевцев». Сам штаб разместился в облюбованном Шухевичем и Оберлендером Доме студента на Кадетской горе.

…Заглянем ненадолго в будущее. 22 октября 1959 года профессор Берлинского университета А. Норден на пресс-конференции заявил, что министр по делам переселенцев и беженцев в правительстве ФРГ Теодор Оберлендер причастен к массовому уничтожению гражданского населения Украины и Северного Кавказа в годы войны. Заявление было сделано на основании многочисленных свидетельских показаний, собранных «Комитетом германского единства».

Созвав в Бонне ответную пресс-конференцию, Оберлендер рассказал на ней о том, что якобы его «соловушки», войдя во Львов, нашли на плитах собора св. Юра… закованного в кандалы «кардинала» (!) Андрея Шептицкого. Но эту ложь опровергнул живой свидетель тех событий — бывший камердинер Шептицкого, Степан Гавриляк. В своем письме в газету «Львовская правда» он сообщил: «Я… служил лакеем у митрополита Шептицкого. До самой его смерти 1 ноября 1944 года неотлучно находился при нем. Во время отступления из Львова советских войск в июне 1941 года я также неотлучно находился при митрополите. Его никто не арестовывал и даже никто из военных и гражданских служащих к нему не заходил»…

Владыка униатской церкви не предпринял никаких мер, чтобы прекратить зверства, чинимые нахтигалевцами и почувствовавшими вкус крови полицаями. Даже тогда, когда жена схваченного националистами академика Цешинского, который лично был знаком с митрополитом, попросила последнего оказать содействие в освобождении мужа, Шептицкий ответил, что он «не вмешивается в мирские дела».

А чем был занят в это время отец Гриньох, кроме докладов митрополиту о происходящих во Львове событиях? Он постоянно встречался с нахтигалевцами, вдохновлял их на новые зверства… а также, как человек, хорошо знавший Львов и имевший большой круг знакомств в среде униатской паствы, создавал агентуру по заданию своего шефа из абвера Ганса Коха, прибывшего во Львов вместе с «Нахтигалем» и в первые недели оккупации постоянно проживавшего в резиденции митрополита. Кох занимался сбором разведывательной информации, способствующей успешному продвижению германских войск на фронте, подбором агентуры для заброски в тыл Красной Армии — и в этом получал неоценимую помощь от капеллана Гриньоха.