Пешком через Ледовитый океан

На следующий день мы пустились в путь поздно; Каунгуак и его жена Нивикингуак вышли первыми, за ними следовали Томас и Макток Кивиок и двоюродный брат Питера Пири. Аллан и я, каждый с нартами, двигались последними – всего было шесть нарт, и через четверть часа все удалились за пределы видимости, а мы с Алленом одни едва ползли. Три эскимоса, присоединившиеся к нам, также собирались пересечь залив Смит для охоты на белых медведей. К наступлению ночи мы удалились всего лишь на 4 мили от поселка Неки. Здесь лед был толщиной несколько дюймов и такой черный, как будто бы он образовался на море чернил. Нарты скользили по нему без малейшей тряски. Пройдя 2 мили от Неки, мы заметили впереди свет электрических фонариков наших эскимосских друзей. Если бы не этот свет, мы, вероятно, двигались бы наугад вдоль берега, пока буквально не наткнулись бы на них. Это были памятный переход и приятная встреча, когда мы наконец добрались до неровного льда на берегу, где теперь сидели на привязи шесть собачьих упряжек, а восемь закутанных в меха фигур резали для них моржовое мясо. На следующее утро, впервые после того как мы шесть дней тому назад покинули Канак, наша партия выступила в путь в полном составе: с нами были еще три дорожных спутника – всего восемь нарт. Через первый залив перебрались быстро, но у следующего мыса лед был недостаточно крепким, чтобы выдержать наш груз, а дальше была видна открытая вода. У нас не оставалось другого выхода, как перебраться через всторошенный лед и затем подняться к подножию прибрежных холмов. Путь был нелегкий, так как покрытый снегом уступ имел наклон в сторону моря и нарты все время кренились на бок. Несколько раз они опрокидывались или ломались, ударяясь о валуны, а в одном месте ширина уступа составляла лишь два фута и шесть дюймов. Трудно было пройти здесь с эскимосскими нартами шириной три фута. По одну сторону уступа нависала высокая скала, по другую – тянулся двадцатифутовый скат к морю, которое обдавало холодными брызгами, перелетавшими через ледяной барьер.

Именно при таких обстоятельствах проявляются выдающиеся качества эскимосов. Техника преодоления препятствий была достаточно проста, и, если бы эскимосов не было с нами, мы справились бы с ними точно таким же способом. Но эскимосы все же отличались от нас в подходе к внезапно возникшей перед нами проблеме: они решали ее с маху. Они, как видно, были довольны одной из операций, которая состояла в том, что мы поочередно перевязывали нарты веревками, а затем почти с полным грузом тащили их сами по опасному уступу. В ближайшие несколько недель нам предстояло многому научиться у эскимосов, и это пригодилось не только в тренировочном походе, но и в более трудном и продолжительном путешествии через Северный Ледовитый океан. Некоторые из их уроков сводились к незначительным техническим советам; гораздо большую роль сыграло то впечатление, какое они в целом произвели на нас в пути. В противоположность большинству европейцев они не считают природу Арктики враждебной – скорее, для них это та среда, в которой проходят их жизненные испытания. Эскимосы прекрасно приспособлены к Арктике, и, действуя в этих суровых условиях, они почти никогда не проявляют излишней торопливости.

Тяжелый санный путь по уступу делал свое дело: время от времени наши нарты, ударяясь о валуны, опрокидывались и ломались, а стефансоновские нарты разбились так, что их нельзя было починить. Сильно пострадали и наши эскимосские нарты. Пришлось вернуться в Сьорапалук, чтобы их заменить. Аллан и я помчались назад за двумя новыми нартами и пятью собаками, а затем вернулись по своим следам вдоль берега, проделав добавочную сотню миль.

Каунгуак и Нивикингуак ожидали нашего возвращения, между тем как остальные спутники продолжали путь на север вдоль берега. Только через четыре дня мы догнали их в покинутом эскимосском поселке Эта. Большую часть пути до Эта мы проделали по суше, так как у берегов тянулась полоса открытой воды. Путешествие было очень тяжелым. В некоторых случаях нам приходилось впрягать всех наших собак в одни нарты, чтобы поочередно тащить их вверх по ледопадам и через участки голых скал. Много раз спуски, которые мы делали в кромешной тьме, заставляли нас содрогаться от ужаса, но техника нартовождения, заимствованная нами у эскимосов, оказалась, как впоследствии выяснилось, бесценной.