Пешком через Ледовитый океан

Но нельзя с чистой совестью говорить, что ты находишься на полюсе, если ты в трех милях от него, особенно в том случае, когда послано сообщение ее величеству, свидетельствующее, что, согласно навигационному счислению, полюс уже достигнут. Итак, мы снова двинулись в путь, держа курс точно по азимуту. Мы пробивались через каждую гряду торосов, оказавшуюся на нашем пути, прокладывая совершенно прямую линию на север. Но двигались медленно, а дрейф был против нас. Фактически мы почти не продвигались вперед: за четыре часа прошли меньше мили.

В отчаянии мы разгрузили нарты, устроили временный склад и взяли с собой лишь абсолютно необходимое, чтобы провести в лагере одну ночь. Это был риск – единственный раз за все путешествие пришлось пойти на такой риск. Но он оправдал себя. С более легкими нартами мы двигались быстрее и примерно через три часа решили, что находимся на полюсе, а возможно, даже за ним. Остановились, разбили палатки и произвели окончательное определение. Оказалось 89°59 . Мы были в одной миле от полюса на 180° з. д. Другими словами, мы побывали на полюсе и прошли за него. Но теперь дрейф был на нашей стороне, так что наверняка ночью нам удастся вторично пересечь полюс. Мы залезли в спальные мешки и уснули.

Отпечатки лап тридцати пяти эскимосских лаек, широкие следы четырех тяжелых нарт эскимосского типа и четыре пары человеческих следов, которые пасхальным утром 1969 года пересекли Северный полюс, остановились в миле за ним. Мы больше не искали то место, где брали в последний раз высоту солнца, и несколько часов отдыхали. Пока мы спали, наш лагерь медленно дрейфовал, и к тому времени, когда несколько часов спустя мы снова погрузили свое имущество на нарты и взяли курс на Шпицберген, полюс находился к северу от нас, но в другом направлении.

Не так-то легко было отыскать и определить эту точку. На Северном полюсе сходятся все меридианы восточного и западного полушарий и, куда ни направишься, везде будет юг. Температура была минус 37° С. Откуда дул ветер – с юго-запада или с северо-востока? Какой был день – воскресенье или суббота? А может быть, понедельник? Здесь этих понятий не существовало. Как-то странно было находиться в таком месте. И это место лежало на нашем пути от мыса Барроу до Шпицбергена, а для достижения его нам понадобилось тяжелых четыреста восемь дней.

Попытка стать ногой на полюс напоминала попытку наступить на тень птицы, описывающей над нами круги. Здесь все в движении – сложном и многократном. Поверхность у полюса, по который мы шли, в результате дрейфа сама движется по планете, вертящейся вокруг своей оси. Мы стояли приблизительно на этой оси и стоя засыпали, а собаки были усталые и голодные. Мы были слишком утомлены, чтобы отпраздновать наше прибытие на вершину этой сверхгоры, вокруг которой, кажется, движется солнце, описывая привычные круги, как заводной механизм.

Мы вытащили фотографический аппарат, приняли соответствующие позы и сделали тридцать шесть снимков с разной экспозицией. Нам пришлось бодриться, чтобы не казаться уставшими и озябшими. Четыре закутанные в меха фигуры сгрудились и приняли более или менее привычный вид, ибо какое другое доказательство нашего достижения полюса могли мы привезти на родину, кроме фотографии, на которой мы сняты в таких позах?

12 К ЗЕМЛЕ

8 апреля мы отставали от графика больше чем на 2° по меридиану, и у нас оставалось всего шестьдесят дней на преодоление по меньшей мере 600 морских миль. Мы сильно устали после изнурительных переходов при температуре от 40° до 45° мороза в течение последних шести недель. Наша диета в 5000 калорий была хорошо сбалансирована, но она была недостаточна. Я сообщил комитету в радиограмме от 8 апреля, что мы не в состоянии обеспечить необходимую скорость продвижения в среднем от 12 до 14 морских миль в день, если нам не удастся получить при каждом из ближайших двух сбрасывание с самолетов канадских ВВС по 500 фунтов говяжьего или бараньего мяса для собак и дополнительные продукты для людей. Нам нужно, чтобы калорийность дневного рациона была доведена до 6000 калорий. Было еще одно непременное условие – я просил комитет разрешить нам продолжать путь с меньшим грузом, избавиться от всего, что не было необходимым. Дальше в радиограмме говорилось:

«Необходимо принять меры к тому, чтобы обеспечить мясом собак и дополнительным питанием людей; ввиду большого расстояния от нас «Т-3» и многочисленности проблем, возникающих в настоящее время перед доктором Брюером при обеспечении снабжения этой станции, я намереваюсь бросить все инструменты и приборы, в которых нет необходимости, и двигаться к Шпицбергену вместе с Джиллом. Конечно, мы не бросим пленки и научные отчеты».