Пешком через Ледовитый океан

«На этой неделе британские военно-воздушные силы попытаются произвести сбрасывание с воздуха новой палатки и других вещей для экспедиции, очутившейся в ледовом плену. В Лондоне уже ходят слухи, что британским военно-воздушным силам вскоре будет предложено вывезти всю экспедицию, но тридцатичетырехлетний Уолли Херберт, руководитель партии и самоотверженный исследователь, все еще настаивает на том, что он и его спутники смогут закончить свой путь до наступления неумолимо приближающегося срока. „В этом путешествии нам будет не слишком уютно“, – признается Херберт и со сдержанным спокойствием, необходимым ответственному начальнику, добавляет: – „Но мы как-нибудь справимся“.

26 апреля мы достигли района очень подвижного льда и впервые за все время оказались в таком положении, что чуть было не потеряли нарты с собачьей упряжкой. Аллан шел тогда впереди. Он и Фриц ледорубами прокладывали путь сквозь торосистую гряду, продвигаясь к полосе ледяных глыб и битого льда, которая, хотя и пропиталась водой, была неподвижна. По ту сторону полосы битого льда находилась еще одна гряда; в то мгновение, когда Аллан вступил на эту полосу, лед затрещал. Я подбежал к Аллану и стал помогать ему пробраться до дальней ледяной гряды, но едва нам удалось благополучно перевести собак на противоположную сторону, как битый лед «закипел» и льдина, на которой мы стояли, накренилась под углом 30°. Надо было немедленно сделать выбор между моими нартами и нартами Аллана. На моих были радио, геофизические отчеты Аллана, дубликат отчетов Фрица, несколько комплектов навигационных приборов (другой комплект находился на нартах Аллана), таблицы, теодолит и половина использованной и неиспользованной пленки. Мы решили бросить нарты Аллана, обрезав постромки его собак, а я тем временем стал пробираться обратно по вздыбленным скользким глыбам и ледяному месиву, чтобы спасти свою упряжку. Вся льдина пришла в движение и трещала. Ценой отчаянных усилий Кену, Фрицу и мне удалось вывести три наши упряжки из того места, где им грозила опасность, и перескочить через трещины на несколько большую по размерам льдину. Аллан, предоставленный самому себе, обнаружил, что он отрезан от соседней льдины расщелиной; она была футов 14 глубиной, и дно ее представляло плотную шугу. Я вернулся, чтобы помочь ему, а Кен и Фриц принялись отыскивать какую-нибудь другую дорогу, на которой мы все четверо могли бы соединиться. Битый лед находился в постоянном движении. Несколько раз мне казалось, что я нашел безопасную переправу, но стоило мне ступить на нее, как лед вокруг вскипал: зеленые глыбы величиной с одноэтажный дом поднимались из мешанины обломочного льда и с глухим шумом снова опускались в ледяную кашу. Мы выбрались оттуда с большим трудом с помощью собак и, сделав крюк в милю с лишним по растрескавшимся льдинам, нашли в конце концов путь к более безопасной местности к югу от нас.

Разводья и трещины ставили перед нами трудные задачи, и нам приходилось делать много длинных обходов, чтобы продвигаться к югу. Вновь открывшиеся разводья замерзали теперь не сразу. Было много признаков, указывающих, что лето наступит рано, – тонкий лед на более крупных разводьях темнел и становился мягким. Нарты проваливались в лужи по несколько раз в день, но тем не менее именно в этот период мы совершали самые длинные переходы. Препятствий встречалось мало: местность все время была довольно ровной. Преодолев мелкие препятствия, мы обычно попадали на прочные льдины; обходы не отнимали много времени. 2 мая мы прошли 23 морские мили и к концу дня были на 84°53 с. ш. и 31°1 в. д. Иногда мы находились в движении по двенадцать часов и к концу каждого дня чувствовали себя смертельно усталыми и голодными.