Пешком по Москве – 2

У Льва Ивановича Поливанова среди гимназистов была простая кличка – Лев! Он мог послать весь класс в театр: «Как, вы не видели Федотову в „Макбете”?» в гимназии Поливанова учились сыновья Льва Толстого. Сперва граф подумывал о Первой московской, но в казенной гимназии потребовали подписки о «благонадежности» детей. И отец возмутился: «Я не могу дать такую подписку даже за себя. Как же я дам ее за сыновей?» Поливанов взял детей Толстого сверх комплекта. Здесь традиционно были маленькие классы. Число гимназистов не превышало 200 человек. Как-то писатель помогал сыну с сочинением и вписал полстраницы своего текста. Поливанов проверил и спросил:

– Скажите, пожалуйста, Толстой, то, что я подчеркнул, написали ведь не вы, а Лев Николаевич?

– Да! Вы угадали!

– Очень хорошо, – улыбнулся самодовольно директор. – Я поставил вам четверку.

Приятно поставить четверку по словесности Льву Николаевичу…

А если заглянуть во двор, там мы найдем расставленные полукругом служебные постройки. Это называется красивым словом «циркумференция». Но только это внутренний двор и все постройки служебные: дровяные, конюшня и каретный сарай. Флигели для дворников и истопников. Вроде ничего особенного, службы и службы, но таких сохранившихся старинных дворов в Москве по пальцам пересчитать. Так и кажется, что из-за угла выйдет костистый старик в широкой рубахе: «Скажи-ка, милейший, а где здесь комната директора?». Укажете и только в спину догадаетесь, это же писатель граф Лев Толстой. Зашел проведать своих детей, учившихся в этой гимназии. Граф ходил так нарочито, по-мужицки одетый, что однажды служители не пустили его на спектакль по его же пьесе.

Сейчас в бывшей поливановской гимназии музыкальная и художественная школы, а также концертный зал, в котором дают разные представления, доступные широкой публике. Проведена прекрасная реставрация интерьеров. Приходите – и дом посмотрите с чудесной ажурной чугунной лестницей, и во двор заглянете.

Кропоткинский пер., 13, стр. 1.

Наша прогулка по былой Конюшенной слободе закончилась. Эти места с XVIII века превратились в элитный московский район, и здесь почти у каждого здания и истории, и фасады богатые. Если вы отсюда пойдете к метро, то рекомендую воспользоваться Кропоткинским переулком, чтобы дополнить впечатления от шести работ Льва Кекушева особняком работы другого гения модерна – Федора Шехтеля. Шехтель, как и Кекушев, рисовал дом целиком, от ворот с оградой до каминов и паркета. Талант Шехтеля-рисовальщика, мне кажется, прекрасно виден на фасаде дома в Кропоткинском переулке, построенном в 1904 году (Кропоткинский пер., 13, стр. 1). Посмотрите, насколько живописны объемы этого здания. Здесь мало прямых линий, дом словно не сложен из камня, а пастозно (от итал. pastoso – «тестообразный») нарисован кистью.

За большим центральным окном расположен главный 130-метровый зал особняка Александры Дерожинской. В этом зале Шехтель оставил незаполненными стены для фресок. Предполагалось, что рисовать будет Игорь Грабарь, но хозяйка снизила цену с десяти тысяч до пяти. За пять согласился работать и приготовил эскизы Виктор Борисов-Мусатов. Хозяйка опять начала торговаться, и художник обиделся: «Барыня, вероятно, думала, что я ей сделаю их для своего удовольствия – задаром». И продал акварели в Третьяковку… Спустя сто лет наконец воплотили замысел Шехтеля: по эскизам, хранившимся в Третьяковке, зал особняка Дерожинской расписали. В особняке сейчас резиденция посла Австралии, но в него можно заглянуть в Дни культурного наследия.

Читайте книги Михаила Жебрака

Гуляйте и Узнавайте

Москву и Подмосковье