Песий бунт

Умник, совершенно неожиданно оправдав свое прозвище, нашел гениальный выход из сложившейся ситуации…

Однажды он шел в магазин за водкой, обуреваемый очень странными мыслями – о какой нибудь доброй и заботливой женщине, о целом выводке ребятишек, которые будут лазать по нему, как по скале и называть его папой.

Пес одной из самых ненавидимых Умником пород, колли – за интеллигентский вид и интеллигентскую брехливость – сидел в метре от него с безмятежным видом и не боялся.

Ненависть поднялась в Умнике багровой волной и, прежде чем осознать, что он делает, Умник схватил обломок кирпича и засветил колли в узкий лоб.

Пес взвизгнул и опрокинулся, подрыгал лапами, затих. Умник, не обращая внимания на вопли какой-то ошарашенной увиденным женщины (чем он тебе помешал, сволочь?) купил водки, круг вареной колбасы и сел думать думу.

Ему уже случалось убивать собак – но всякий раз загнанной по случайности в угол, и там все было понятно… но этот колли его не боялся!!! Почему – вот что грызло Умника три дня после этого случая, и только на четвертый он вплотную приблизился к разгадке…

Разгадка пришла неожиданно, после второго стакана и поразила его своей простотой – удача удара была в неожиданности. Причем не в неожиданности внешней, когда подкрадываешься к ничего не подозревающему животному, но при этом аж трясешься от вожделения, предвкушая удачный выстрел, а в неожиданности, внутренней, духовной. Ведь действительно – до самого броска Умник был занят своими мыслями – и колли, будучи настроен, словно приемник, на его волну, не услышал ничего опасного для себя. Ничего не услышал и сидел спокойно – пока точно брошенный кирпич не раскроил ему узкий лоб.

Умник оказался перед проблемой – с одной стороны, выход из сложной ситуации вроде бы найден, идея беспроигрышная – но вот как ему самому извлечь из этого выгоду? Стоит рассказать про это открытие Полянке, как тот, обладая возможностями в сотни раз большими, чем Умник, тут же создаст элитные подразделения по уничтожению бунтовщиков – но вот автору идеи там делать будет совсем нечего. И останется Умника вместе со своей водкой, безнадегой и нищетой.

Тяжелые времена настали для Умника – вот уж когда он неожиданно проникся уважением к действительно умным людям и понял, как им тяжело приходиться в жизни. Дело в том, что он благодаря этому случаю возомнил себя не просто умным, а стоящим на одной доске…с кем, он и сам толком не знал, не очень то он разбирался во всех этих научных званиях – потом вдруг вспомнил и решил – с Эйнштейном!!

Тот тоже ко всем своим идеям подходил без всякой подготовки, прям так, с бухты – барахты. С чего это он взял, Умник и сам толком не понимал, но верил своей догадке безоговорочно. Соседство Альберта настроило его на возвышенный лад и позволило взглянуть на свою жизнь со стороны. Взглянуть и ужаснуться. Злобная, пустая и никчемная, светлым пятном в которой было разве что убийство очередной собаки.

Вот стал бы Альберт Эйнштейн убивать собак, которые отбирают у него то, что он заработал непосильным трудом? Бесспорно. А чем он хуже?

Но делать было нечего – разве что совершенствовать свой внутренний мир и учиться отвлекаться от того, что должно принести ему славу, деньги, память потомков, роскошных женщин и острова в лазурном море. То есть – убивать собак походя, при удобном случае, совершенно об этом не думая… вроде как автоматически человек пришлепывает севшего ему на лоб комара.

Для начала Умник стал уговаривать себя, предлагать самому себе избавиться от той ненависти, которая и двигала им последнее время… что такое, в сущности, собака? Хищное животное, живущее в стае. Поскольку в городе стаю собакам заменяет человек, то они и на него переносят стайные отношения… следовательно, они могут человека кусать, требовать от него пищи, прогулок и всяческого другого внимания. А что они дают взамен? Нищету, так как деньги тратятся на ветеринаров, еду, дрессировщиков, усталость, так как человек тратит силы, которые он должен потратить на самосовершенствование, на банальные прогулки.

Какой еще вред от собак?

Умник задумался. Поскольку он почувствовал себя действительно умным, он должен был оправдать свое поведение и тем самым лишить свою совесть возможных угрызений, а будущую деятельность подвести под идейную базу… иначе стоять рядом с Альбертом Эйнштейном просто стыдно.

Умник прошелся по комнате и остановился перед зеркалом. Из стеклянной глубины на него смотрел какой-то питекантроп, по недоразумению облачившийся в костюм современного человека. Хотя… осененный внезапной идеей, Умник бросился в ванную и тщательно соскреб неопрятную рыжую щетину. Выскобленное лицо стало более приятным, и Умник, будучи начисто лишен вкуса, решил, что оно еще и мужественное и привлекательное. А человек с его идеями, с его внешностью и с его талантами разве не найдет себе применение в нынешнее смутное время?

Разглядывание собственного отражения отвлекло его от возвышенных мыслей – итак, в почему человечеству так вредны собаки?

Ну еще тем, что они гадят на улицах и отравляют окружающую среду. (Про глистов Умник, например, просто не подумал)

Еще, еще…

Умник раскраснелся – то ли от бушующих в его мозгу видений, то ли от непривычного бритья, то ли от предвкушения серьезных перемен в своей судьбе.

Еще…

Тут Умник насупился – еще надо будет нанять хорошего ветеринара и пусть объясняет дуракам весь вред их четвероногих соседей. А у него есть заботы поважнее.

И вот тут он словно оказался под ледяным душем после июльской городской жары – что за бред ему мерещиться весь день? Зачем приспичило бриться – теперь старая аллергия на бритву разнесет его мурло до совершенно неприличных размеров? Зачем он думает о вреде собак – у Полянки небось консультанты не глупее Умники, а ничего подобного не подсказали – значит, все его мысли просто откровенный бред отравленного алкоголем мозга.

Ему нужно одно перестать ненавидеть собак, и тогда они сами от него отстанут, и вот тогда он и сможет… от одной мысли о том, что он сможет сделать тогда, у него зашевелились волосы на голове и руках… он им покажет.

Несколько недель потом Умник мучил себя попытками внушения – но происходили странные вещи. Когда он был трезвым, то не мог сосредоточиться, сознание занимала одна только мысль – купить водки и растворится в волнах мягкой тупости.

Ну а когда, не выдержав соблазна, Умник шел в магазин и покупал таки чекушку (его доза, с большего количества ему было плохо) то потом он не мог ни на чем сосредоточиться.

А уж наутро было ни до чего – колотила такая злость, что удавить хотелось не только собак, но не спеша передушить весь этот паршивый городишко…

Получался замкнутый круг – водка мешала его вознесению, но для чего возноситься, если потом нельзя выпить даже сто грамм после трудового дня?

Умник решил справиться с напастью сам и в течение нескольких дней не то что не пил, а запрещал даже думать себе об этом. Он не выходил на улицу даже за едой, питаясь спитым чаем и остатками хлеба – и одновременно вспоминал самые отвратительные сценки своей алкогольной биографии…ему было и стыдно, и горько – но вывод напрашивался сам собой. Такой жгучий стыд можно было залить только водкой… Умник вскакивал, толкал дрожащие руки в рукава, матерно шипя сквозь зубы, и замирал на пороге – все-таки воздержание разбудило в нем кого-то, кто пить не хотел и теперь все выше и выше поднимал голову…

Он возвращался и бросался на пропахший немытым телом диван – грызть подушку, мокрую от слез да выть от бессилия. Он не мог даже спать – хотя вот этого хотелось, пожалуй, больше всего – а на странной границе яви и сна кочевал из ночи в день.

Облегчение Умник почувствовал в начале второй недели – он смог выспаться, как провалившись в черный омут – без побудок и сновидений.

Проснулся, чувствуя странное умиротворение и долго лежал, изучая непривычные для него ощущение… у него не болела голова, не мутило, не дрожали руки не царапал небо высохший язык…он захотел есть – причем не подсохший и заплесневелый хлеб, а что – нибудь более питательное – и в нерешительности замер.

Холодильник был пуст – а выходить на улицу Умник боялся. Слишком свежи были воспоминания о бессонных ночах на грани кошмаров, не хотелось терять то, что было завоевано такой ценой…

Решив, что теперь его ничто не собьет с верного пути, Умник включил телефон и уже хотел выйти на улицу, как проклятый аппарат разразился наглой трелью.

– Слушаю – мрачно сказал Умник, догадываясь кто и по какому поводу ему звонит и оказался прав.

– Ты куда пропал? – заорал в трубку его вислоносый напарник – Ты что, хочешь работу бросить? Тут такое творится, что просто слов нет, одни, бляха муха, пузыри… ты что, хочешь уволиться? Так сам позвони старшему смены.

– А меня разве еще не уволили? – Вяло удивился Умник. Даже если его уволят – в чем он, кстати, не сомневался, слишком долгим был этот необъяснимый прогул – переживать по этому поводу он бы не стал.

– Да не уволили… – радостно закричал вислоносый – я начальнику наврал, что у тебя бабушка в Житомире померла, так ты поехал ее хоронить… так что возвращайся на работу… ты мне нужен.

– Ты что, по мне соскучился, что ли? – с нескрываемым ехидством ответил Умник. Как же, нужен – сколько проклятий излил вислоносый на голову своего партнера!! Ну и Умник, соответственно, тоже…

Да дело вовсе не в этом – не обращая внимания на ерничество, заорал товарищ– соскучился, не соскучился – это все пустяки… Вот что важно, так это то, что ты у нас самый удачливый охотник, а сейчас за собак стали неплохие деньги платить… понимаешь?

– Да что уж тут непонятного… – поморщился Умник… Паразит его товарищ, продажная торгашеская душонка… хоть бы ради приличия ответил – соскучился, мол, все таки не один килограмм соли вместе съели, а уж про спирт и говорить нечего… так нет же – просто за собак стали деньги платить!!

– А если я с тобой не захочу работать? – в лоб спросил Умник, ожидая растерянности на том конце провода… Не дождался.

– Захочешь… – ничуть не смутившись, ответил его напарник – кто тебя лучше, чем я знает? Да никто. Сколько мы с тобой выпили, сколько я от тебя всяких интересных вещей услышал!! И что, ты теперь будешь к новому напарнику привыкать?? С которым ни водки не выпить, ни щенка ногами затоптать?? Вдруг тебе на этот раз напарник попадется не пьющий и не говнистый, а просто высоко моральный? Что вот ты с ним будешь делать?

– Морду бить – мрачно отчеканил Умник и вислоносый на том конце провода залился дребезжащим смешком.

– Вот – вот… и выгонят тебя с золотого места..

– Другое найду – не желал признавать себя побежденным Умник.

– А вот и не найдешь… – с победоносными нотками в голосе ответил вислоносый… – только наша контора… э, да что с тобой говорить. Все равно ты ни хрена не понимаешь… ты хоть «мама» сказать можешь, или нет? Сколько ты пил? Две недели?

Умник вздохнул. Сколько теперь не бейся, подозрительный и недоверчивый его партнер ни за что не поверит, что прошедшие дни были посвящены не пьянству, а трезвости.

– Да… две недели я именно пил. Так что теперь не это дело даже смотреть не могу.

– Что ты сказал? – вислоносый встревожился – так… я немедленно еду к тебе…

– А – трепыхнулся было Умник, но эта его слабая попытка была в корне пресечена.

– Даже не пытайся сопротивляться. Я знаю, что происходит… жди. Ни о чем не думай. У тебя чай есть?

– Есть…

– Не вздумай его пить!!

– Почему?

– Только воду!! Пощади свое сердце!!

Умник ошарашено посмотрел не трубку, из которой раздавались писклявые гудки… ну и ну… бывает же такое… вот ругал своего похожего на Дуремара партнера, ругал, впрочем, как и он его – а вот посмотри, какая внимательность…

Вдруг Умника прошиб холодный пот – он понял, чем вызвана эта просто невероятная заботливость. Понял и бросился к телефону – но этот аппарат, сделав свое черное дело, отвечал только безнадежно длинными гудками.

На Умника напал какой-то необъяснимый ступор.

Он сел на стул и тупо смотрел на дверь, покуда звонок не вытащил его из этого состояния.

Вислоносый не вошел, а ворвался и сразу метнулся на кухню. Умник проводил безнадежным взглядом фигуру, которая сразу заметалась между холодильником, в который полетели какие-то свертки, плитой и столом. После чего включил какую-то идиотскую программу по телевизору и застыл. Он не мог отчего-то сопротивляться вислоносому – но вот отчего, это было непонятно…

Через двадцать минут перед опечаленным Умником образовалась тарелка с кусками неочищенной селедки, тарелка с солеными огурцами и скользкими грибочками – а в середине натюрморта, который порадовал бы любого способного радоваться алкаша, стояла литровая бутыль. Умник только взглянул на нее и застонал…

– Ничего – ничего – по своему растолковал стон вислоносый – сейчас я тебе здоровье подлечу…нельзя же так – херачить две недели, а потом сразу завязать… Так и белочку получить недолго…ну, давай…

– Погоди, я не пил, и зря ты меня пытаешься снова напоить… я не хочу пить, понимаешь или нет? Ну как тебе еще объяснить, я уже просто не знаю…

– Я тебя, брателло, прекрасно понимаю… конечно, ты не можешь…тебя вырвет, если ты выпьешь еще хоть грамм… но если ты выпьешь, то ты начнешь ловить инопланетян по всей квартире – и вот тут даже я тебе не смогу помочь… давай, зараза, пей, пока не удавили…

Последний довод так поразил Умника, который мог троих подобных спасителей придавить одним мизинцем и даже этого не заметить, что он принял поднесенную к носу рюмку и механически проглотил ее ледяное содержимое…

Посидел неподвижно, с тоской провожая трезвую жизнь, потом неожиданно взял чахлого напарника за шею и без разговоров пригнул его к полу.

Когда отпустил, тот взвился, как пружина, матерясь и брызгая слюной, а Умник с усмешкой молча смотрел на эти судороги. Потом посадил товарища рядом и примирительно сказал.

– Прости, друг… крыша поехала… ничего с собой поделать не мог – показалось, что профессор мне лекцию читать собирается. Вот я этого гада к ногтю и прижал, как вошь… видно, правда чуть белочка не началась… а потом смотрю – а это ты, мать твою, спаситель…

Вислоносый смотрел не него подозрительно, с дрожащими в опухших глазах слезами – но потом в знак примирения поднял рюмку…

– Хорошо, принимается… давай еще по паре штук долбанем, потом я тебе все популярно объясню, что там у нас происходит… говорю же тебе, озолотится можно….

– ну давай.

– Так вот, слушай сюда – наш начальник согласился участвовать в зачистке города от опасных собак… понимаешь?

– Нет – честно сказал Умник – ничего не понимаю… как можно отличить опасных собак от неопасных?

– Да, бляха муха, в том то и дело, что это все неважно… ты приносишь собаку, получаешь свои бабки и все… а потом ее уже оформляют ветеринары как бешеную… понял?

– Понять то понял – Умник качался на первых, туманных и самых приятных волнах хмеля… – только ты мне, брателло, самое главное не сказал – сколько за собаку платят?

– Триста рублей за среднюю, сто за маленькую и пятьсот – за большую. Истреблять собак можно любыми способами – хотя. Конечно, оговаривается, что не стоит убивать собак на глазах детей и беременных женщин…

– Какие заботливые, черт возьми… – пробормотал Умник – а что, это вполне официально объявлено?

– Да ты что!!! – поразился такой наивности вислоносый, разливая очередную порцию – конечно, нет… что Полянка, идиот что ли? Сам себе яму копать… нет, он продолжает говорить о гуманном отношении к животным, об охране природы, еще много о чем… а на самом деле все происходит по другому сценарию – просто стоит машина, грузовая, рядом иномарка с братками, и туда приносят собак…

– Много приносят?

– Да нет, в принципе, не много, но все больше и больше… Народ вкус к дармовым деньгам почувствовал…

– Ну и что ты мне предлагаешь? – в туманной голове Умника родилась идея – она крепла и просилась на волю…

Такого вопроса вислоносый от напарника не ожидал и уставился на партнера, как баран на новые ворота.

– Как это что я тебе предлагаю? Участвовать…

– Это понятно, что участвовать… ты мне другое скажи, что ты там молол о том, что я больше такое место не найду? Какой мне навар от места? Они мне что, крышу предоставляют?

– Чудак ты, брателло… какую крышу?? Да это ж просто двойной заработок – ты гуляешь себе по району, ни хрена не делаешь – то есть занимается тем, занимался всегда, а по дороге убиваешь всех попадающихся нам на пути собак. Вот и все. Двойной заработок, двойной…

– Ну так в других охранных агентствах такая же система?

– Неет – замахал вислоносый прокуренным пальцем – не все… во первых, многие просто запретили своим охранникам заниматься этим делом – под страхом увольнения… черт их знает, сами они это решили, или братки их надоумили – в общем не понятно… но у нас это дело просто приветствуется..

– Это все херня – у охмелевшего Умника идея вдруг рванулась наружу – знаешь, почему?