Песики&Детектив

Над головами гробокопателей шумели пожелтевшие клены. Остро пахло сырой землей. Подождали, пока начало смеркаться. В это время на кладбище уже никто не придет навестить покойных близких и тем более не станет заниматься похоронами. По ходу распили чекушку коньяка, прихваченного Яшиным, и чай из термоса. Рассказ Крымова про черного пса, заявившегося ему во сне, тронул старшего лейтенанта за живое.

– Главное, чтобы ты не спятил, – констатировал Яшин.

– Тащи лопаты из багажника, – сказал Андрей. – Полчаса нам хватит.

Вдалеке проезжали грузовики и легковушки. Потом над полем ярко загорелась закатная полоса. Заметно похолодало.

– Ну что, за работу? – спросил Крымов.

– Поехали, – отозвался Яшин.

Они работали со всей энергичностью, на какую только были способны. Ночной тьмы дожидаться никто не хотел, а в это время года темнело быстро. То и дело гробокопатели обозревали окрестности. Потом лопаты ударили в доски – крышка гроба. Зацепили и подняли ее. Еще одни останки – теперь уже безвременно погибшей молодой женщины. Скелет, истлевшее платье. Крымов достал большие ножницы, вручил Яшину фонарь, сказав: «Свети», – опустился на корточки и стал резать платье.

– Это еще зачем? – спросил Яшин.

– Так надо, – ответил его бывший шеф.

Он освободил ребра грудной клетки от истлевшего сырого материала, и в ярком луче фонаря что-то полыхнуло внизу. Крымов достал находку.

– Да это же золотой крест матери графа Дмитрия Оводова. Фамильная святыня. Вот это подарок! Теперь поглядим на ребра.

Два были повреждены – с наружной стороны грудной клетки и со спины.

– Что это значит? – спросил Яшин.

– Мария Аркадьевна Черкасова была не задушена, не отравлена, не умерла от менингита, как трактует ее смерть официальная версия, а погибла от пули, как и пес Арчибальд. Но третьего выстрела не было. А Павел Дмитриевич Оводов тем не менее лишился пальцев на левой руке.

Крымов сделал десятка три фотографий, потом снял свой нательный крест, завернул в носовой платок и положил его на останки Марии Черкасовой.

– Спите спокойно, Мария Аркадьевна. Царствие вам небесное, несчастной убиенной, жертве своей красоты. А этот крест я заберу…

– Уверен?

– Нечего ему тут дожидаться черных гробокопателей, когда правда выйдет наружу. Плещеев Платон Платонович пополнит им свою и без того богатую коллекцию… Ну что, опять за лопаты, товарищ старлей?

– Как скажешь, кэп.

Через полчаса старший лейтенант Яшин грузил инструмент в багажник машины. Уставший, но успокоившийся Крымов закурил. Выдыхая дым, он посмотрел вдоль кладбищенской ограды. И, как совсем недавно во дворе особняка, замер.

Вдалеке, за чугунными прутьями, стоял мощный черный пес с острыми ушами торчком и смотрел на него. Он прощался, будто бы говоря: до встречи, Крымов! Когда-нибудь обязательно свидимся.

– Яшин, – тихонько позвал Андрей коллегу.

– Чего? – Тот хлопнул дверцей багажника.

– Да оглянись же ты, черт!

– Ну, оглянулся.

Крымов и сам требовательно обернулся на товарища, а когда вновь посмотрел вдоль ограды, там уже никого не было.

Призрак исчез!

– Там был пес, ну, тот самый, доберман. Слово даю, что видел его!

– Лечиться вам надо, товарищ капитан, – скептически отреагировал Яшин. – Или отоспаться, дрыхнуть как минимум двое суток. Валерьянки попить. Поехали? Только за руль я тебя точно не пущу. Мне еще пожить хочется.

– А я и не собираюсь за руль.

– И правильно.

Вернулись они к полуночи. Крымов пообещал Яшину бутылку коньяка, тот с улыбкой сказал: «Скупердяй – я на ящик наработал. Ты мне еще за вредность должен».

Так они и расстались.

Дома, отмыв золотой фамильный крест от векового тлена и оставив раритет сушиться, Крымов вновь сел за компьютер.

Младший помощник капитана фрегата «Королева Виктория» Сэмюэль Страйк продолжал рассказ:

«Команда ликовала: все стали богачами! Даже мало доверявшие Полу Гадфлаю, убедившись в его силе и удаче, взяли сторону старпома. Когда капитан Джеймс Портридж пришел в себя, то обнаружил, что уже не он, а Гадфлай – истинный командир корабля. Алмазы помутили разум, и матросы превратились в пиратов…»

Что же было дальше? Морякам никогда не платили много. Ни в одной из стран. А рисковали жизнью они каждый божий день и втайне всегда негодовали на эту несправедливость. Старпом Гадфлай по кличке Беспалый предложил своим людям наплевать на присягу и уйти с сокровищами на волю.

Сэмюэль Страйк продолжал:

«Мы, оставшиеся в меньшинстве, попытались противостоять им, но Гадфлай лично застрелил одного офицера и двух матросов из двух кольтов сорок пятого калибра, с которыми никогда не расставался…»

– Два кольта сорок пятого калибра, – пробормотал Крымов. – Это же и есть «Миротворцы»…

Детектив усмехнулся: выходит, Павел Оводов не изменял привычкам – предпочитал именно американское оружие. Его можно было понять. Крымов жадно стал читать дальше, но концовка была не за горами.

Младший помощник Сэмюэль Страйк писал: