Пески Амона

— Тебе не стоило совершать такое путешествие, — сказал Птолемей, — зимой, в такую погоду. Зачем ты приехал?

— Затем, что прослышал о деяниях своего ученика и захотел увидеть его, прежде чем подохнуть.

— А мы? — спросил Гефестион. — Мы тоже неплохо проявили себя.

— Что касается «подохнуть», учитель, то это никогда не поздно, — заметил Пердикка. — Надо было дождаться лета.

— Как же! — возразил Леонид. — Я сам знаю, что делаю, и не нуждаюсь в советах олухов. Где Александр?

— Царь в горах, — объяснил Гефестион, — сражается с ливанскими племенами, которые все еще преданы Дарию.

— Тогда отведите меня в горы.

— Но ведь…— начал было Птолемей.

— В горах снег, учитель, — усмехнулся Леоннат. — Ты простудишься.

Однако Леонид был непреклонен:

— Этот корабль отправляется обратно через пять дней. И что же, я проделал такое путешествие зря? Я хочу увидеть Александра. И велю вам отвести меня к нему.

Леоннат покачал своей кудлатой башкой и пожал плечами.

— Вот всегда так, — пробормотал он. — Ничего не изменилось, ни капельки.

— Замолчи, ты, скотина! Не думай, я еще не забыл, как ты мне подкладывал лягушек в суп, — прокаркал старик.

— Ну, кто его отвезет? — спросил Леоннат. Вызвался Лисимах:

— Я готов, а заодно отвезу письма.

Они выехали на следующий день в сопровождении гетайров и к вечеру добрались до Александра. Царь был поражен и тронут этим визитом, он никак не ожидал ничего подобного. Александр взял старика под свою опеку, а Лисимаха отослал обратно в лагерь на море.

— С твоей стороны было очень неосмотрительно, дидаскале, приехать сюда. И даже опасно: ведь нужно подняться еще выше, к нашим вспомогательным войскам, агрианам, занявшим перевал.

— Я ничего не боюсь. Сегодня вечером мы поболтаем с тобой, ты многое должен мне рассказать.

Они пустились дальше, но мул Леонида не поспевал за конями солдат, и тогда Александр отпустил их вперед, а сам остался со своим старым учителем. Через некоторое время стемнело, и они оказались перед развилкой. Обе дороги были истоптаны конскими копытами, и Александр выбрал одну из двух наугад. Вскоре путники оказались в глухом пустынном месте, где царь никогда раньше не был.

Тем временем темнота сгустилась, а с севера подул ледяной ветер. Леонид окоченел и старался поплотнее закутаться в свой грубый шерстяной плащ. Александр смотрел на него, посиневшего, со слезящимися, полными усталости глазами. Бедный старик, пересекший море, чтобы повидаться с ним, мог не перенести ночи на этом ледяном ветру. Стало ясно, что они поехали не по той дороге, но возвращаться назад и догонять остальных было уже поздно, и, кроме того, в темноте ничего не было видно. Совершенно необходимо было развести костер, но как? Угля с собой никто не брал, сырые ветки покрывал снег, а погода все ухудшалась.

Вдруг в темноте неподалеку показался огонь, а потом еще и еще.

— Учитель, никуда не уходи, я скоро вернусь, — сказал царь. — Букефала я тоже оставлю тебе.

Конь захрапел, протестуя, но его удалось усмирить и оставить с Леонидом, и Александр нырнул в темноту, направляясь к огням. Это были вражеские воины, готовившиеся к ночлегу и разведшие костры, чтобы согреться и приготовить ужин.

Александр подкрался к повару, который насаживал мясо на вертел, и, как только тот куда-то отошел, быстро метнулся к костру, выхватил одну головню, спрятал ее под плащом и вернулся назад, но шум ломающихся веток выдал его. Один из воинов крикнул:

— Кто там? — и с обнаженным мечом подошел к костру. Александр спрятался за дерево, его глаза слезились от дыма, и он задержал дыхание, чтобы не закашлять или не чихнуть. К счастью, в этот момент из лесу вышел другой солдат, который отлучался, чтобы помочиться.

— А, это ты, — сказал первый, находившийся в нескольких шагах от Александра. — Пошли, почти готово.

Царь скользнул прочь и шаг за шагом выбрался на дорогу, все еще держа под плащом дымящуюся головешку. Повалил снег, и дул ледяной, пронизывающий, как клинок, ветер, — старик, наверное, уже дошел до крайности.

Вскоре Александр добрался до него.

— Я здесь, дидаскале. И принес тебе подарок, — сказал он, показывая головешку.

Он нашел укрытие под скалой и начал раздувать головню, пока не появился огонь, а потом подбросил веток и сучьев.

Леонид согрелся, и к нему понемногу вернулась жизнь. Александр залез в переметную суму, что висела на седле Букефала, достал оттуда хлеба, раскрошил его для своего беззубого учителя и сел рядом с ним у огня.

Леонид, чавкая, принялся есть.

— Так значит, сынок, это правда, что ты забрал доспехи Ахилла? И его щит таков, как описывает Гомер? А что Галикарнас? Говорят, что Мавзолей высотой с Парфенон, а храм Геры в Агре еще выше. Разве это возможно? А Галис?

Ты видел его, сынок. Не верится, что эта река в три раза шире нашего Галиакмона, но ты-то его видел и знаешь правду. А амазонки? Это правда, что близ Галиса находится гробница амазонки Пентесилеи? И потом, я все спрашивал себя, правда ли, что Киликийские ворота так узки, как рассказывают, и…