Пески Калахари

Пилот должен идти и выйти куда-нибудь, иначе они все погибнут. Никто и никогда не станет их искать. Они, шестеро, должны рассчитывать только на себя.

Через два часа он остановился на отдых, съел дыню и сделал глоток драгоценной воды. Пока она оставалась еще сносной…

На рассвете Стюрдевант подошел к началу длинного и пологого склона. Светало… Внизу он разглядел небольшие заросли колючего кустарника и пошел к ним, держа ружье наготове. В кустарнике он найдет тень и укрытие; может быть, там окажется дрофа или жирная зебра. Среди кустов возвышались покинутые термитники — несокрушимые замки насекомых. Некоторые из них достигали высоты в десять футов.

Однако никакой дичи пилот не обнаружил. Через час он уже устал. Солнце поднималось все выше, стало жарко. Найдя подходящий термитник, под которым он мог скрываться в тени, Стюрдевант положил рядом на землю свой тюк и ружье. Внимательно осмотрев подножье термитника и не заметив ни скорпионов, ни змей, он напился воды, втиснулся в него и закрыл глаза.

«Хорошо, что я не остался там, в каньоне, — подумал он. — Здесь больше шансов спастись или хотя бы попытаться это сделать». Выносить бесконечное ожидание и предаваться беспочвенным надеждам на спасение он более не мог.

Солнце поднялось высоко, но Стюрдевант был защищен от его лучей. Ноги уже не ныли так сильно. А ведь он так устал сегодня, так устал…

* * *

Тюремное судно.

Непроглядный мрак смердящего трюма, до отказа набитого телами, приглушенный шепот. Мы уже готовы, еще час и пароход тронется. Слышен голос Алистера, пытающегося найти своего друга в темноте.

Стюрдевант сбил два самолета и один уничтожил на земле, а потом его самого сбили в Ливии. Он выбросился с парашютом и попал в итальянский лагерь для военнопленных в Бенгази. Каждый пленный разрабатывал свой план побега, но лагерь хорошо охранялся, и никому так и не удалось бежать.

Потом им стало известно об отправке в Италию. В ту же ночь за проволочным заграждением застрелили двух австралийцев.

Спустя неделю пленных, словно скот, погрузили на судно. Толкаясь и отвешивая зуботычины друг другу, каждый пытался устроиться поудобнее. Ночью Алистер нашел Стюрдеванта. Они кого-то подкупили и договорились, что люк будет открыт, а часового на месте не окажется. Готов ли он бежать? Да! Все, что угодно, только бы выбраться из этого мрака. Может, он попадет в ловушку? Внезапно вспыхнет свет и заработает пулемет? Но он рискнет. Ночной побег с адского корабля стоит риска.

— Ты дурак, — послышался голос какого-то кокни [14].

— А вас кто-нибудь ждет на пристани? — спросил другой.

— Те два австралийца тоже кого-то подкупили, там в лагере, — произнес еще кто-то.

Все эти разговоры не внушали уверенности, но Стюрдевант все же решился. Он, Алистер и еще несколько пленных, незнакомых ему. Открыл одну дверь, потом вторую, держась за линь вылез через потайной выход за борт и уплыл под покровом ночи.

Побег удался. А через десять дней он уже летал снова. И узнал, что ему крупно повезло. Тюремное судно торпедировали. Никто не спасся.

* * *

Когда стемнело, Стюрдевант поднялся. Ноги так по-настоящему и не отдохнули. Выпив воды, он приладил на спине свои канистры и двинулся через обширную плоскую равнину, белую и какую-то призрачную в свете луны.

Среди ночи пилот вдруг начал истерически хохотать. Сначала звук этот напугал его, сделав окружающий мертвый мир еще более призрачным, а одиночество — более острым. Но вскоре от смеха ему стало как-то спокойнее на душе. А идти было все труднее и труднее. Ему пришлось остановиться. Не переставая смеяться, Стюрдевант сел. Где-то в мозгу у него шевельнулась мысль о том, что он переутомился и, вероятно, находится на грани изнеможения.

Да, но все это было так смешно… Поиски воды. Воды, воды, во что бы то ни стало воды! В этом состоял смысл жизни буров-переселенцев. В их ушах стояли крики мучающихся от жажды животных, в лицо бил горячий пыльный ветер. Вода, вода… С тех пор прошло много лет, и вот теперь потомок буров Стюрдевант отчаянно пытается найти то, за что некогда боролись его предки: жизнь его была посвящена поискам воды. Тяжелое это бремя легло на его плечи, колесо судьбы повернулось. Разница состояла лишь в том, что он был один, совсем один, и если ему не удастся найти воду, он умрет. И все же почему ему так смешно?

Сильная боль в животе пронизала все его тело. Стюрдевант сразу перестал смеяться. Он снял с плеч канистры с водой и сделал большой глоток. Потом опять установил их на спине, поднялся и снова пустился в путь.

Стюрдевант добрался до невысоких дюн, переходящих в мрачные холмы, пустынные и дикие. Пески, через которые он до сих пор шел, сменились каменистым грунтом; ноги стали какими-то удивительно легкими. Когда наступил рассвет, до самой высокой точки возвышенности, к которой он шел, оставалось около часа ходьбы, и впервые за все время перехода Стюрдевант почувствовал возбуждение — у него проснулась надежда.