Пески Офира (СИ)

Они пролетели так достаточно долго. Наверное, несколько часов, не меньше. Все это время ведьмак внимательно разглядывал местность внизу. Это единственное, на что он был сейчас способен. Геральт все пытался понять, где они находятся. Но безуспешно. Леса сменялись горами, долины — городами. Однако они по-прежнему двигались вперед на бешеной скорости и даже не думали снижаться. И только магическое сияние, окутывавшее весь ковер, прозрачная сфера, которая укрывала их с Лютиком от внешнего мира, не позволяла им слететь с ковра.

Устав созерцать Офир с высоты птичьего полёта, Геральт откатился обратно на спину. Поближе к Лютику. Тот сначала лежал на самой середине ковра и цеплялся побелевшими пальцами за все, что только можно. Но за пару часов полёта он наконец смирился со своей участью и теперь просто вытянулся в струнку, сложив руки на животе и опасливо поглядывая на раскинувшуюся вокруг него синеву. Смотреть вниз он по-прежнему боялся.

Лютик был невероятно бледным на вид. Тщательно завитые волосы растрепались. Он беззвучно шевелил губами. Видимо, шептал про себя какие-то молитвы.Затем он принялся раздавать команды ковру, чтобы тот опустился, полетел в Новиград, Туссент, но несмотря на все, ковёр следовал неизвестным курсом.

Геральт не стал отвлекать его от этого занятия. Просто закрыл глаза и постарался представить что-нибудь приятное, и отогнать мысли о том, какой смешной и бессмысленной будет их смерть, если невидимая сфера вдруг пропадет, и они сразу же свалятся вниз. И тем более отогнать мысли о неизвестной конечной цели их путешествия.

Ему сразу вспомнилась Трисс. Во время их последнего купания. И тогда яркая сочная картинка предстала перед его глазами.

Они лежали на берегу озера, на аккуратно расстеленной Геральтом попоне. Трисс была в своей любимой кремово-белой рубашке. Той, что едва прикрывала бедра и соблазнительно прилипала ко всему телу, едва ткани стоило хоть чуть-чуть намокнуть.

Геральт оперся на руку и поигрывал тонким ободком бретельки, все норовившей как бы невзначай свалиться с плеча Трисс. Наблюдал за тем, как бурно вздымается грудь чародейки. Она с улыбкой повернулась к нему.

— Как насчет того, чтобы всегда лежать и греться на солнышке? — задумчиво поинтересовалась Трисс. — Вести такую вот беззаботную жизнь?

Геральт тщательно обдумал ее вопрос. Рассмотрел со всех сторон, аккуратно взвесил и вынес свое решительное заключение:

— Нет, это точно не по мне.

— А вот с тобой, я почему-то хотела бы попробовать.

Она перевернулась на живот, отчего ее рубашка чуть задралась вверх и Геральт смог по достоинству оценить показавшиеся из-под белой ткани упругие ягодицы.

— Чтобы молодая и перспективная чародейка оставила политику, — ведьмак усмехнулся. — Никогда не поверю.

— Вот именно, молодая, — Трисс слегка поморщилась и шепнула ему на ухо ее истинный возраст.

— Я удивлен. Однако, ты прекрасно сохранилась.

— Не подтрунивай надо мной, Геральт. Я имею дело с чародеями, которые прожили в три, а то и в четыре раза дольше, чем я. Неудивительно, что они обращаются со мной так высокомерно, — Трисс положила голову на сложенные руки. — Не скажу, что это сильно меня беспокоит. Однако все время, что я нахожусь около Фольтеста, я только и делаю, что разгребаю какой-то политический бардак. Прославленная подтирательница королевской задницы, не иначе.

Геральт опять подумал о том, как сильно она отличалась от других чародеек. Обычно политика возбуждала их, становилась самоцелью. И в понимании ведьмака, они делали всё , чтобы получить больше власти. Трисс же казалась совсем другой. И Геральт начинал понимать, почему к ней так сильно привязалась Йеннифер. Именно за это странное отличие.

Он вздрогнул и решительным жестом прогнал мысли о Йеннифер. Пока Трисс не догадалась, что он опять вспомнил о её подруге. Поэтому он быстро добавил:

— Мне сложно поверить, что ты так просто откажешься от всего. Не представляю, что Фольтест будет без тебя делать.

— Как-нибудь проживет. В его Совете трое чародеев.

— Угу.

Геральт уже сконцентрировал свое внимание на другом предмете. А именно — на ягодицах Трисс. Он тут же пустил в ход свои руки и придвинулся к ней ближе. Чародейка понимающе ему улыбнулась, потянула мокрую ткань на плечах, чуть приподнялась и проворно сняла с себя рубашку.

Ведьмак счастливо вздохнул. Она предстала перед ним во всей своей слепящей соблазнительной наготе. Поэтому он не стал медлить.

— Геральт, — Лютик потряс его за плечо.

Ведьмак снова открыл глаза. Казалось, он уже успел немного задремать. Горизонтальное положение ковра изменилось. Они снижались прямо в море песка. В ослепительно золотую пустыню Офира.

Ковер опять описал дугу и спустился на высоту каких-то десяти метров. Теперь они летели мимо высоких дюн. И со всех сторон их окружал один только горячий песок.

— Где мы? — поинтересовался Лютик.

— На востоке Офира.

Геральт осмотрелся вокруг и вспомнил, как он прошагал по этому морю несколько долгих дней. Бард наконец пододвинулся ближе к краю ковра и прищелкнул языком.

— Если опустимся еще ниже, то сможем спрыгнуть.