Пески смерти

— Рад, что вы все-таки соизволили к нам присоединиться, — начал гауптштурмфюрер, но Василий, не обращая на него внимания, проковылял к столу, сел на «свое» место и, потянувшись, налил себе полную кружку шнапса. Залпом выпил, крякнул и, выудив из металлической банки маринованный огурчик, закусил.

— Хреновая у тебя водка, господин Хек.

— Так вы бы, Василий Архипович, попросили, мы бы вам русской налили.

Василий отмахнулся.

— Ну ее, все одно — гадость!

— А я всегда считал, что новая власть России водку обожает.

Чувствуя, что вот-вот сорвется, Василий сделал паузу, успокаиваясь, а потом резко сменил тему:

— Однако, как я понимаю, вы пригласили меня сюда не водку кушать и не советскую власть обсуждать.

— И то верно, — вздохнул гауптштурмфюрер. — Я думаю, вы, Василий Архипович, и сами догадываетесь о теме предстоящего разговора.

— Угу, — мрачно протянул Василий. — Вы хотите…

— Чтобы вы нам показали дорогу в Гоцлар, — наигранно улыбнувшись, закончил за Василия гауптштурмфюрер.

— А иначе?..

— …Я не стал бы завидовать вашей судьбе. Если вы сами не покажете нам дорогу, то я отдам вас в руки людей господина Хасана, — и он кивнул на безмолвного азиата. — И вы все равно покажете дорогу, но в этом случае участь ваша будет незавидной.

Василий сделал вид, что раздумывает над предложением Хека, хотя на самом деле для себя он все давно решил.

— Но если я покажу вам дорогу, какова гарантия, что после этого вы меня не отдадите людям Хасана?

— И правда, никакой, — хохотнул немец. — Однако вам придется положиться исключительно на мое слово. Я ваша единственная защита и гарантия. Вы убили слишком много людей Хасана, да и потом все эти варварские обычаи, кровная месть и всякое разное…

— Так какие гарантии?

— Исключительно мое слово немецкого офицера. К тому же, зная некоторые нюансы антарктической экспедиции, проведенной под руководством людей из Аненербе, я считаю, что в Гоцларе вы можете оказаться весьма полезным. Не верю я в безопасность древних кладов.

Василий согласно кивнул. Он тоже думал об этом. Наверняка сокровища, если они, конечно, и в самом деле существуют, оставлены под охраной. Не могут они сами по себе проваляться в пыли много веков. За это время, конечно, нашлись многие, кто отыскал дорогу в Гоцлар, да и вряд ли записи, оказавшиеся у него в руках, — единственная путеводная нить в город Старцев. К тому же на пути к богатствам предков господина Вилигута стоит не один капкан. Что ж, оно, наверное, и правильно.

— Хорошо, я покажу дорогу к сокровищам, короне и всему остальному, — согласился Василий. — Но я претендую на тридцать процентов и… вы поможете мне перебраться в Европу.

Гауптштурмфюрер усмехнулся, а потом, наклонившись к Хасану, начал бормотать ему что-то на ухо. Чем дальше он говорил, тем уже становились глаза у предводителя басмачей. Когда же господин Хек закончил пересказывать свой диалог с Василием, глаза Хасана превратились в узкие щелочки, а взгляд стал просто испепеляющим, полным ненависти. После чего он, в свою очередь, разразился монологом. Говорил что-то злобное, брызжа слюной, выплевывая отдельные ругательства, которые Василий уже научился выделять из общей массы неизвестных ему слов.

Господин Хек слушал монолог Хасана с улыбкой, откинувшись на спинку походного стула, когда же басмач закончил, гауптштурмфюрер не спеша налил себе стаканчик шнапса, опорожнил его и только потом вновь заговорил.

— Видите ли, Василий Архипович, ваше предложение мой друг счел просто оскорбительным. Мало того, что жизнь ваша висит на волоске, так вы еще смеете торговаться. Он просит, чтобы я отдал вас ему, и тогда он узнает и о дороге в Гоцлар, и обо всех ловушках, и о местонахождении сокровищ. Вот такой самоуверенный человек этот Хасан. Что же до торга с вами, то он считает, что вы обнаглели. И что оставить вам жизнь — великая поблажка с моей стороны, так как — тут я позволю себе процитировать дословно: «…неверных собак с красным знаменем нужно как слуг шайтана живьем сжигать на кострах…»

— Но пойми, гауптштурмфюрер, мне запросто так вести вас в Гоцлар резону нет. Если не вести, вы меня прикончите, если вести — прикончите. Если же я вас туда отведу, и вы меня отпустите, то меня свои прикончат, поскольку получится так, что задание я провалил. Поэтому единственное, что мне остается, с вами идти. А что мне в Европе делать без денег?

— Ну, специалист вашего уровня всегда себе работу найдет, хотя бы и в нашем ведомстве, — еще шире улыбнувшись, заверил Василия Хек.

— Не надо лукавить, — покачал головой Василий. — Работая на вас, я никогда не поднимусь выше полевого агента. Я же не ариец, к тому же бывший враг, перешедший на вашу сторону благодаря неудачному для меня стечению обстоятельств… Нет, мне нужна Европа и деньги… а пыток я не боюсь.

Какое-то время гауптштурмфюрер молчал, внимательно разглядывая Василия.

— Хорошо… — наконец согласился он. — Десять процентов и Европа.

— Пусть будет десять, но прибавим к этому еще твое слово офицера, относительно моей личной безопасности.

Гауптштурмфюрер Хек кивнул: