Пески Титана

Некоторое время спустя я взглянул на часы, но не смог вспомнить, когда в последний раз делал перерыв на ходьбу. У меня кружилась голова, когда я между прыжками словно зависал на странно растянувшиеся несколько секунд, а затем тяжело врезался в грунт подошвами, теряя равновесие. Пришлось сосредоточиться. Если можешь сделать один шаг, то можешь сделать еще один. Если сможешь еще один, то сможешь и следующий. Сделай это нужное количество раз, и Брит-ни подскажет, когда пора отдохнуть. Ведь она - часы с искусственным интеллектом, поэтому ты ее и купил… Разумные часы пошлют нас на весы… На весах картошка, потерпи немножко… Немножко… Многоножка… Надо ползти к многоножке… Одна нога за другой… А ног много… надо переставлять их по очереди.

Наверное, что-то из этого я произнес вслух.

- Эй! Стой!

Голос словно плыл между шагами, совсем как я. Я взглянул на часы, но это оказались просто часы.

- Стой, стой! Ты бредишь. И шатаешься. Немедленно отдохни!

- Хорошо… - выдохнул я и попытался сесть. Но это требовало слишком много усилий, поэтому я просто обмяк и позволил гравитации уронить себя на грунт. Я никуда не бежал - какое счастье! Вокруг закружилась какая-то коричневая дымка. А может, она все время кружилась, только я этого не замечал. Я закрыл глаза, но кружение не прекратилось. Еще один шаг. Но я лежал, а не стоял, и ничего не произошло.

«Значит, это действительно конец», - подумал я, хотя на меня ничто не падало. Как раз наоборот - это я словно падал, но только вверх и по спирали.

Было нечто важное, что я хотел сделать, пока еще мог. Насчет многоножек и часов. То, что я мог сделать, даже не в силах пройти еще один шаг. Но мысли путались. Я открыл глаза, но не увидел того, о чем думал. И тут, кружась по спирали, прилетела нужная мысль.

- Не знаю, почему я тебя купил, - выдавил я, борясь с заплетающимся языком. И тут в момент просветления - такие, я слышал, иногда наступают перед смертью - в голове мелькнул ответ. Что-то о компаньоне, который не может умереть у меня на руках (но тут я был вынужден сделать поправку - пока не умру я). Было и еще что-то, но это мгновение промелькнуло быстрее, чем я успел полностью ухватить его суть. - Но никогда об этом не сожалел. - «Только о том, что ты оказалась здесь со мной», - попытался добавить я. Но было уже поздно - спираль втянула меня целиком.

Я очнулся от взрыва внутри «шкуры». Нет, неправильно - взрыв прогремел у меня в голове. Мне снилась мать.

- Вставай и сияй, - говорила она, очень напоминая Бритни в самом веселом настроении. - Вернись, Флойд. Пожалуйста, возвращайся. - И тут, пока я старался понять, то ли она зовет меня за Великую Черту, то ли умоляет не переступать ее, в голове у меня громыхнуло.

Для астронавта нет ничего страшнее внезапных звуков. Мысли все еще текли медленно, как сироп, но, не успев открыть глаза, я уже вслушивался - не шипит ли выходящий воздух. Спасибо и на том, что мне не пришлось спрашивать себя, где я нахожусь: оранжево-коричневое небо послужило очень хорошей подсказкой.

- Что это было, черт подери?!

Голова болела после внезапного пробуждения. Тело ныло от всего подряд. Глаза слипались.

- Ну, наконец-то! - воскликнула Бритни. - Я уже решила, что ты заснул навеки. Я тебя звала и звала, а ты не просыпался. И я та-ак отчаялась! - Она трещала без умолку, но меня это почему-то радовало. Я не мог сообразить почему, но большая часть моих недавних воспоминаний оказалась весьма смутной. Я бежал. А теперь не бегу.

- Что это был за шум? - повторил я. Трудно было отделаться от мысли, что в любую секунду я могу вдохнуть воздух Титана. Более того, мне было холодно - впрочем, это могло и показаться.

- Я… гм-м… щелкнула пальцами.

- У тебя нет пальцев. - Голова все еще болела, но постепенно начинала работать, хотя пока на половинной скорости.

- Верно. И, как советует библиотека Корабля, тебе следовало бы плеснуть воды в лицо. Но щелчок я смогла изобразить. И это сработало.

С этим я поспорить не мог, хотя предпочел бы более мягкий способ пробуждения.

- Сколько я проспал?

- Ну, я не назвала бы это сном. Два часа, но воздуха мы истратили больше, чем двухчасовую норму.

Мой взгляд устремился на манометр, но я не смог вспомнить, сколько он сейчас должен показывать. Стрелка уже сильно продвинулась в зону «не очень хорошо». Двадцать процентов? Может, чуть больше.

Небо надо мной выглядело светлее, чем прежде. Где-то на полпути между зенитом и горизонтом светилась приглушенная дымкой точка, похожая на стыковочный маяк на расстоянии метров пятьдесят или сто. Бритни это приведет в восторг - даже тусклое солнце здорово поможет ей ориентироваться. Ветер стих. Очевидно, буря прошла.

- Что со мной случилось?