Пески времени

– Господи, они же… они же почти голые! – в ужасе воскликнула сестра Тереза.

Монах Каррильо нахмурился:

– Да уж, просто стыд, что сейчас дозволено показывать в кинотеатрах. Этот фильм – настоящая порнография. Все самое сокровенное выставляется напоказ, отчего дети Господа нашего уподобляются животным.

Монахини прошли мимо скобяной лавки, парикмахерской, цветочного магазина и кондитерской. Все было закрыто на время сиесты, но они все равно останавливались у каждой витрины и во все глаза смотрели на некогда знакомые, но давно позабытые предметы, выставленные за стеклом.

Перед магазином женской одежды монах Каррильо попросил спутниц задержаться. Жалюзи на окнах были опущены, а табличка на двери гласила: «Закрыто».

– Подождите меня здесь, пожалуйста.

Монах свернул за угол и скрылся из вида, и женщины в недоумении переглянулись. Куда это он? А что, если не вернется?

Однако волновались они зря: спустя несколько минут послышался звук открываемой двери, а потом на пороге возник сияющий монах Каррильо и помахал им рукой:

– Скорее.

Когда они вошли в магазин и монах запер за ними дверь, Лючия спросила:

– Как вам удалось?..

– Господь отворил нам заднюю дверь, – с серьезным видом ответил брат Каррильо, однако прозвучавшие в его голосе озорные нотки вызвали у Меган улыбку.

Сестры с благоговением оглядывались по сторонам. Магазин напоминал им рог изобилия, заполненный разноцветными платьями и свитерами, бюстгальтерами и чулками, туфлями на высоких каблуках и болеро. Они не видели красивой одежды многие годы, и теперь от этого многообразия разбегались глаза. На полках магазина так же красовались сумочки, шарфы, пудреницы и множество флаконов и коробочек. Женщины стояли посреди магазина, открыв рты от изумления.

– Нам нужно поторопиться, – предупредил их брат Каррильо, – и уйти отсюда до окончания сиесты, когда магазин опять откроется. Так что не стесняйтесь – выбирайте все, что понравится.

«Слава богу, я снова смогу одеться как женщина», – подумала Лючия и, подойдя к стойке с платьями, принялась изучать ассортимент. Перебрав с десяток платьев и костюмов, она наконец остановила свой выбор на бежевой юбке и светло-коричневой шелковой блузке в тон. Не Баленсиага, конечно, но на первое время сойдет. Подобрав нижнее белье и удобную обувь, она зашла в примерочную и, быстро переодевшись, была готова идти дальше.

Остальным монахиням потребовалось время.

Грасиела выбрала белое хлопчатобумажное платье, прекрасно оттенявшее ее черные волосы, смуглую кожу и сандалии. Меган отыскала платье из синего хлопка с рисунком, длиной ниже колена, и туфли на низких каблуках. Труднее всего пришлось сестре Терезе. Слишком богатый выбор окончательно сбил ее с толку. Ее окружали шелка, фланели, твиды и кожа, саржа, хлопок и вельвет самых разнообразных оттенков в клетку, полоску и рубчик. Только вся представленная в магазине одежда казалась ей слишком… откровенной – именно это слово пришло ей на ум при виде такого изобилия.

Последние тридцать лет ее тело было благопристойно прикрыто тяжелым одеянием, полностью соответствующим ее образу жизни. И вот теперь ей предстояло избавиться от него и облачиться в эти непристойные тряпки. Она наконец сняла с вешалки самую длинную юбку, какую только смогла отыскать, и хлопчатобумажную блузку с длинными рукавами и воротником-стойкой, полностью закрывавшим шею.

– Быстрее, сестры, – поторопил монахинь брат Каррильо. – Переодевайтесь.

Женщины смущенно переглянулись.

Монах улыбнулся:

– Я подожду вас в подсобном помещении – поговорю пока с хозяином.

С этими словами он отправился в дальний конец магазина, а сестры принялись переодеваться, мучительно остро ощущая собственную наготу в присутствии друг друга.

Оказавшись в подсобке, брат Каррильо подставил стул к окну, выходившему в торговый зал, и принялся наблюдать за раздевавшимися сестрами, одновременно раздумывая, кем из них заняться в первую очередь.

Мигель Каррильо начал воровать, когда ему было всего десять лет. Природа наградила его вьющимися светлыми волосами и ангельским личиком, что оказало неоценимую помощь в выбранной им сфере деятельности. Он начинал с самых низов: вытаскивал из карманов кошельки, крал по мелочи в магазинах, но с возрастом стал работать по-крупному: грабил пьяных и охотился на богатых, как правило, – женщин. Привлекательная внешность помогла ему добиться небывалых успехов на этом поприще. Аферы, что он проворачивал, с каждым разом становились все оригинальнее и изощреннее. Но вот последняя затея его едва не погубила.

Прикинувшись монахом из отдаленного монастыря, Каррильо путешествовал по церквям и просил ночлега. Он никогда не встречал отказа, когда же поутру священник открывал двери церкви, выяснялось, что все ценности пропали вместе с добрым монахом.