Пески времени

В этот момент в комнату вошла Тереза. На ней было новое платье, но выглядела она в нем нескладно. Увидев Жака Ремю, она остановилась.

– Здравствуйте. Я не знала, что вы уже здесь. Я хочу сказать... Вы приехали несколько раньше...

Он вопросительно посмотрел на Моник.

– Это моя сестра, – сказала Моник. – Тереза.

Они обе смотрели, как меняется его лицо: выражение потрясения сменилось разочарованием, перешедшим в нескрываемое отвращение.

– Так это вы пели?

– Да.

Он повернулся к Моник:

– А вы?..

– Я – сестра Терезы, – с невинной улыбкой ответила Моник.

Переведя взгляд на Терезу, Ремю вновь внимательно посмотрел на нее и покачал головой.

– Мне жаль, – сказал он Терезе, – но вы слишком... – он искал подходящее слово, – вы слишком... молоды. Я, с вашего позволения, должен вернуться в Париж.

Они стояли и смотрели ему вслед.

«Сработало, – с ликованием подумала Моник. – Получилось».

Тереза так больше и не выступала по радио. Луи Бонне умолял ее прийти, но рана была слишком глубокой.

«Увидев мою сестру, – думала Тереза, – никто не хочет иметь дело со мной. Я такая уродина».

Ей на всю жизнь запомнилось выражение лица Жака Ремю.

«Я сама виновата, глупо было о чем-то мечтать, – убеждала себя Тереза. – Бог наказал меня».

После этого Тереза пела только в церкви и стала еще большей затворницей.

* * *

В течение последних десяти лет Моник отвергла более десятка предложений о замужестве. Ее руки просили сыновья мэра, банкир, врач, владельцы местных магазинов. Ее поклонниками были мужчины всех возрастов – от только что окончивших школу юношей до представительных и преуспевающих мужчин сорока – пятидесяти лет. Среди них были богатые и бедные, красивые и страшные, образованные и невежды. Но все они получили отказ.

– Кого же тебе еще надо? – спрашивал Моник озадаченный отец.

– Здесь все очень скучные, папа. Эз – такое убогое место. Я мечтаю о принце из Парижа.

Отец послушно отправил ее в Париж, но в последний момент решил послать с ней и Терезу. Девушки остановились в маленькой гостинице на Буа де Булонь.

Сестры видели Париж по-разному. Моник посещала благотворительные вечера, званые обеды, ее приглашали на чай титулованные молодые люди. Тереза побывала в Доме инвалидов и в Лувре. Моник ездила на скачки в Лоншам и на празднества в Мальмезон. Тереза ходила молиться в собор Парижской Богоматери и гуляла по тенистой дорожке вдоль канала Сен-Мартэн. Моник веселилась у «Максима» и в «Мулен Руж», пока Тереза бродила по набережным, останавливаясь у книжных ларьков и цветочных лавок, стояла возле базилики Сен-Дени. Тереза получила истинное наслаждение от Парижа, что же касается Моник, для нее поездка оказалась неудачной.

Вернувшись домой, Моник заявила:

– Я не встретила такого мужчину, за которого мне бы хотелось выйти замуж.

– И тебя совершенно никто не заинтересовал? – спросил отец.

– По-настоящему – никто. Был один молодой человек, он приглашал меня поужинать у «Максима». Его отец владеет угольными шахтами.

– Ну и как он? – с интересом спросила мать.

– Он богат, хорош собой, воспитан и от меня без ума.

– Он просил твоей руки?

– Каждые десять минут. В конце концов мне просто не захотелось его видеть.

Мать в изумлении уставилась на нее:

– Но почему?

– Потому что он только и говорил об угле: уголь битумный, уголь крупнокусковой, каменный уголь, бурый уголь. Все это так скучно, скучно, скучно.

* * *

На следующий год Моник решила, что она вновь хочет в Париж.

– Я соберу свои вещи, – сказала Тереза.

Моник покачала головой:

– Нет. Думаю, на этот раз мне лучше поехать одной.

Моник уехала в Париж, а Тереза, оставшись дома, каждое утро ходила в церковь и молилась, чтобы ее сестра нашла красавца принца.

И вот однажды случилось чудо. Чудо потому, что это произошло именно с Терезой. Его звали Рауль Жирадо.

Как-то в воскресенье он оказался в той церкви, куда ходила Тереза, и услышал ее пение. Он никогда не слышал ничего подобного и дал себе слово, что обязательно с ней познакомится.

Ранним утром в понедельник Тереза зашла в городской универмаг, чтобы купить материал на платье, которое она собиралась шить. За прилавком стоял Рауль Жирадо.

Он взглянул на вошедшую Терезу и просиял:

– Ваш голос...

Она смущенно посмотрела на него:

– Простите?..

– Я слышал, как вы вчера пели в церкви. Великолепно!

Он был высок, хорош собой, с умными сверкающими темными глазами и красивым чувственным ртом. Ему было чуть за тридцать, на год-два больше, чем Терезе.

Его внешность настолько поразила Терезу, что она от волнения начала заикаться. Она смотрела на него во все глаза и чувствовала, как сильно бьется ее сердце.

– С-спасибо, – ответила Тереза. – М-мне, пожалуйста, три ярда муслина.

– С удовольствием, – улыбнулся Рауль. – Это здесь.

Терезе вдруг стало очень трудно сосредоточиться на цели своего прихода. Ее мыслями целиком завладел этот молодой человек – его приятная внешность и обаяние, исходившая от него мужественность.

Когда Терезе наконец удалось на чем-то остановить свой выбор и Рауль заворачивал покупку, она осмелилась спросить его:

– Вы... вы здесь недавно, да?

Взглянув на нее, он улыбнулся, и Тереза вся затрепетала.