Песнь банши (СИ)

— Постараюсь, — кивнула я и начала ритуал. — Magica lunae sollemne sanguinis, — первые слова, произнесенные мной, заставили волосы на голове зашевелиться, а руки начали дрожать. Во второй раз говорить все это было немного легче. Слова начали ритуал, и я ощутила колоссальный взрыв силы, что влился в мое юное тело. — Rogamus autem vos vires ad evacuandam tenerent corpus draconis, — с каждым словом силы во мне прибавлялось. Переходя ко второй части, я взяла в руки чашу с пахучим зельем. С помощью телекинеза перенесла содержимое на тело дракона. Зелье начало медленно впитываться в белоснежную чешую. — Fero solutione sanguinis et lunae!

Дракон начал рычать, его тело охватило яркое сияние. Я видела, что Ошнару больно от всего происходящего. Он с угрозой рычал и пытался уничтожить камни под своими лапами. Стальные когти начали искриться от трения с поверхностью, и новая волна страха и волнения охватили мое тело. Саламандра на моем запястье пищала, пытаясь справиться с навалившейся усталостью. Веллас рядом со мной шипел от усталости, вливая в меня магию, а лунные камни, что были разложены вокруг нас, медленно расплавлялись, оставляя после себя лишь бело — серую жижу, что скользила юркой змеей в сторону Ошнара. — Eurtnfo ppuurt fiyrt! — устало произнесла я и протянула руки в сторону дракона.

Ошнар с новой силой заревел от боли и магии, что врезалась в его тело, и меня подняло над полом. Я тоже засветилась. Души Йои и дракона рядом со мной скривились от потусторонней магии, что пыталась насильно разлучить их. Нам четверым было больно и невыразимо тошно от всего происходящего, но ничего другого мы сделать не могли.

Мое сознание разделилось на две половины, и вторая сейчас видела грани, недоступные никому, даже моим сестрам банши. Я видела узлы, которые сковывали Йои и Ошнара, делая их единым целым. И сейчас, пока зелье, и камни были на пике своей магии могла разделить две души и изъять тень из тела белого дракона.

— Иди на мой зов, тень Ка — Аша, иди и не сопротивляйся блудная душа, — призывала я, телекинезом разрушая существующие узы залечивая бреши, что образовались в защите Ошнара.

Сейчас он был таким беззащитным передо мной, словно новорожденный ребенок, такой чистый и без какой — либо силы. Он был словно чистый лист, который не знал, как сопротивляться и защищаться.

Я коснулась своей астральной рукой души Йои и потянула его за собой, вытягивая, будто он осязаемый предмет. Сантиметр за сантиметром тень покидала тело белого дракона и к летающему возвращался рассудок. Он больше не вырывался и не ревел, словно его резали. В его взгляде появилась осознанность, и я рассмотрела истинного хозяина тела.

— У меня почти получилось. Дит, можешь отпускать дракона. Он больше не будет вырываться, — сообщила я вампиру, и тот радостный и изнеможенный рухнул на колени, сжимая кулаки и царапая когтями каменный пол.

Яркий свет, что охватил меня и дракона начал медленно меркнуть и в итоге мы оба стали самими собой.

Йои не корчился от боли, а стоял довольный, но и немного грустный. Он явно был не так счастлив отправиться за грань, как я себе представляла.

«Ну что? Мое время подошло к концу. Наконец — то, я отдохну от этого зануды», — широко ухмыльнулся тень и посмотрел на Ошнара.

Дракон сейчас пытался перейти в человеческую форму. И у него это пока плохо получалось. Видимо, сказывалось отсутствие практики и долгое пребывание вне собственного тела.

Его сущность мерцала и переливалась, но нужного эффекта он пока не достиг. Видимо, перемещать его придется в виде дракона.

«Спасибо тебе, крикунья», — поблагодарил меня Йои и медленно направился за грань. Его очертания начали исчезать, и через несколько секунд лишь легкий туман, словно прощание от тени.

А я была счастлива, понимая, что выполнила долг своей семьи перед императорским родом драконов. Я больше не чувствовала свою вину за все происходящее и могла вздохнуть свободно. Моя душа была свободна от обязательств и ограничений.

Слава Создателю, что теперь можно было жить, не боясь мести и смерти. Я так давно мечтала об этом.

Эпилог

Два года спустя…

— Гайя, тебе пора вставать, — уже минут пятнадцать пытался разбудить меня Лаэрт. Но я никак не хотела просыпаться. Я отмахнулась от назойливого мужчины, что словно муха жужжал у меня над ухом, и укрылась одеялом с головой.

— Не пойду. Не хочу. Отстань, — раздраженно прошептала я.

— Если не встанешь сама, то я притащу тебя в пижаме.

— Шантажист, — буркнула я и открыла глаза. — Не хочу я с ними общаться. Они меня не любят. И я к ним симпатии не испытываю. Сходи сам, а? — умоляюще уставилась в глаза Лаэрта, на что он лишь фыркнул. Причем так сильно, что у него изо рта пошел дым. — У них от тебя слюни текут, и они лужицами расплываются. Ну, сходи, милый?

— Неа. Обойдешься. Я в прошлый раз ходил. Твоя очередь, дорогая, — довольно оскалился Фос, и я скуксилась, обиженно выпятив нижнюю губу и надувшись от собственного бессилия.

— Предатель.