Песнь банши (СИ)

— Да я тебе первому голову откручу, когда меня отвяжут! — нашла в себе силы я и сплюнула кровь прямо на ноги парня.

Морской дернулся было ко мне со сжатым кулаком, но поняв, что здесь слишком много свидетелей, остановился и смиренно уставился на ректора.

— Вы же не будете наказывать нас из — за правды?

— Я? Что вы, — обманчиво холодным тоном произнес Веллас. — Проблема в том, что она не простая банши, а Младшая Каха.

— П — п–принцесса? — заикаясь, спросил один из магов и побледнел еще сильнее. Хотя это физически было уже невозможно.

— А вот это, — указал Веллас на Лаэрта. — Служитель ее семьи, профессор Фос. Боюсь, что он сейчас будет в своем праве вас всех убить. Да, Лаэрт?

— Верно, — чопорно кивнул Фос. — Кишраш, отведи Гайю в лазарет.

— Пойдем, Младшая… кошмарно выглядишь, — отвязал меня профессор Лирш, осторожно убирая веревки с моей кожи. От боли я зашипела и дернулась, чувствуя, как разряды проносились по нервным окончаниям. — Уже третий раз тебя из беды выручаю. Я словно твой рыцарь.

— Тогда где ваш конь? — невесело пошутила я. — Ах… о… ай… — отрывисто прошептала я, когда Кишраш осторожно поднял меня на руки.

Дракон пытался не касаться израненной кожи, но ее было слишком много. Морской разорвал на мне штаны и блузку, открывая как можно больше открытой плоти, чтобы было легче добраться до нее бузиной.

От этих воспоминаний я снова дернулась и застонала от фантомной боли. Я инстинктивно прижалась к Кишрашу, ища поддержки и тепла. От потери крови кожа было холодной и липкой.

— Разберитесь с ними, я отнесу нашу пропажу в лазарет. Ей срочно нужна энергия и постельный режим недельки на полторы, — голос дракона доносился словно из глубокой пещеры.

От усталости и боли я вновь потеряла сознание.

***

В лазарете я пролежала три дня без сознания. Бузина слишком сильно навредила мне, чтобы я смогла быстро восстановиться. Время от времени я приходила в себя, но эти промежутки были слишком короткими, чтобы можно было их осознать или хотя бы вспомнить.

Все это время мне снился морской, который пытал меня ужасным и разъедающим плоть деревом. Я просыпалась и кричала, дергалась и поэтому целительница была вынуждена сидеть со мной и накладывать магию на искалеченное тело. Боль снова и снова возвращалась ко мне, и скрыться от нее не было возможности. Горькая реальность оказалась слишком жестокой, мой мозг не мог справиться с нарастающей тревогой и тем, что не было возможности от этого сбежать. Поэтому я была очень благодарна целительнице, которая неусыпно следила за моим восстановлением.

Фрейна сказала, что тех пятерых студентов в Академии больше никто не видел. Не знаю, то ли их выгнали, то ли убили, вот только как банши я была уверена, что мой крик достиг своей цели. И пусть их было больше одной, это уже не так важно.

— Ты точно в порядке? — обеспокоенно спросила Аваната, когда меня было решено выписать из лазарета и мне позволили ходить на учебу.

В общей сложности, в этот раз я прогуляла четыре дня и теперь придется их отрабатывать. Пять занятий Лаэрта чего только стоили и теория заклинаний… В общем, в ближайшее время мне было чем заняться.

— Да, через неделю мне снимут швы и повязки. Даже шрамов не останется, — ободряюще улыбнулась я василиску, но она мне не поверила. Уж слишком сильно переживала.

После пробуждения я боялась посмотреть на себя в зеркало. Было страшно увидеть в отражении искалеченное тело, покрытое шрамами и ранами. Подойдя к зеркалу, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Мой пульс резко участился и в горле как — то слишком сильно пересохло, даже дышать тяжело стало.

— Соберись, Гайя. Ты сможешь это сделать, — прошептала я себе под нос и быстро открыла глаза, уставившись на свое отражение. Все оказалось не так плохо. На руках и ногах были бинты с заживляющей мазью, а на шее остался небольшой, едва заметный шрам рядом с сонной артерией. И вот это меня расстроило.

У банши были свои отличительные черты — едва заметные серебристые врожденные татуировки на запястьях и сзади на шее в виде полумесяцев.

Я была рада, что, хотя бы, один родовой символ у меня точно остался. Надеюсь, что два остальных тоже исцелятся и останутся без шрамов. Не хотелось бы быть еще и из — за этого изгоем быть.

— Я не про это. Психологически ты очень сильно пострадала.

— Я ожидала чего — то подобного после своего крика, — грустно улыбнулась я, нервно передергивая плечами и чувствуя дрожь во всем теле.

— Ты призвала Лаэрта на помощь. Это о многом говорит.

— Ни о чем это не говорит. Либо он, либо смерть. Выбор был невелик.

— Он навещал тебя в палате, пока ты была без сознания, — не успокаивалась Аваната. Девушка хитро улыбнулась на последнюю свою фразу. В глазах цвета зелени с примесью синевы читались воодушевление и веселье. Профессор явно наслаждалась от собственных предположений.

— Просто проверил, какую Младшую он в случае чего в Ках вернет. За мой труп Старшая его по головке не погладит.

— И все — таки я думаю, что он волновался о тебе, а не о Младшей.

— Аваната, давай, не будем об этом. У меня куча хвостов образовалась, мне нужно учить.