Читаем Песнь Бернадетте. Черная месса полностью

Песнь Бернадетте. Черная месса

Франц Верфель – классик австрийской литературы XX века, пражский поэт, писатель и драматург, ученик Густава Майринка, соратник и друг Макса Брода, Райнера Марии Рильке, Роберта Музиля, Мартина Бубера – был звездой. Он считался лицом немецкоязычного экспрессионизма и вместе с Францем Кафкой и Максом Бродом входил в «пражский круг» – группу писателей и поэтов, которые перед началом Первой мировой изобретали невиданный голос новой литературы. Поэзией Верфеля восхищались мэтры; его пьесы ставили по всей Европе. Верфель обладал развитым чутьем к трагическому, страшному и смешному, почти журналистской наблюдательностью, романтическим, порой мистическим взглядом на мир и редким умением улавливать тончайшие движения человеческой души. Поздний роман Верфеля «Песнь Бернадетте», проникновенная и подкупающая своей репортерской точностью история французской святой, которой в Лурде являлась Дева Мария, стал бестселлером в США и был экранизирован в 1943 году; в новеллах и рассказах Верфеля высоковольтный накал соседствует с сочувственной иронией, а религиозный пафос – с глубокой печалью человека, который пережил одну войну, через полмира бежал от другой, никогда не отводил взгляда и яснее ясного понимал, в каком мире ему пришлось родиться.Некоторые новеллы и рассказы в этом сборнике, в том числе «Не убийца, а убитый виноват», «Смерть мещанина» и «Бледно-голубое женское письмо», публикуются на русском языке впервые.

Франц Верфель

Классическая проза18+

Франц ВерфельПеснь Бернадетте. Черная месса

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023

Издательство Иностранка^®

* * *Мадонна с воронамиНоябрь. Вознес калека-букНагую скрюченную ногу.Столб в скуке пялится вокруг.Куст, побираясь, никнет к стогу,И ветер на взбешенный лугБродягу-чучело кидает.Плетется мать через дорогу.Младенец мерзнет, голодает.На камне отдыхает мать.Ноябрь сереет тусклооко.Ребенок хнычет, хочет спать.Как никогда ей одиноко.Уж лучше б снег сокрыл глубокоВесь мир от края и до края.Вдруг слышит крыльев ржавый рокот —Летят вороны черной стаей.В лицо Марии дробью бьетВороний грай. Птиц этих прорваНи крошки в клювах не несет,И колосок в полях не сорван.Мир сроду не был так обобран.Вороны безнадежно бродятПо листьям, – ветром лес оборван, —Марии пищи не находят.Ноябрь не был ледяным,А ночь – любовью так бедна,Как темень, что крадется к ним.Мрак из канав и ям, со днаПолзет, а воронье все реет.Марии страшно, но онаДитя своим дыханьем греет.1935Песнь Бернадетте

Памяти моей падчерицы Манон

Предисловие автора

В конце июня 1940 года, после падения Франции, мы, спасаясь бегством, покинули наше тогдашнее местопребывание на юге страны и добрались до Лурда. Мы, то есть моя жена и я, еще надеялись, что успеем в последний момент перебраться через испанскую границу в Португалию. Но, поскольку все до единого консулы отказали нам в выдаче необходимых для этого виз, нам ничего не оставалось, как в ту же ночь, когда немецкие войска заняли пограничный город Андэ, с величайшими трудностями бежать вглубь Франции. Департаменты Пиренеев превратились в сплошной охваченный хаосом военный лагерь. Миллионы участников нового диковинного переселения народов блуждали по дорогам и до отказа заполняли города и деревни: французы, бельгийцы, голландцы, поляки, чехи, австрийцы, немцы, изгнанные из Германии, среди прочих – солдаты разбитых армий. Лишь с величайшим трудом можно было раздобыть скудную пищу и кое-как утолить голод. Кому удавалось заполучить хотя бы стул с мягкой обивкой, чтобы провести на нем ночь, становился объектом зависти. Бесконечными рядами стояли на дорогах автомобили беженцев, набитые домашней утварью, матрацами, кроватями, так как бензина не было вовсе. В По мы услышали от одной местной семьи, что единственное место, где при большом везении еще можно, вероятно, найти убежище, – это Лурд. Поскольку мы находились всего в тридцати километрах от этого знаменитого города, нам посоветовали рискнуть постучаться в его ворота. Мы последовали совету и наконец обрели кров.

Таким образом Провидение привело меня в Лурд, о чудесной истории которого я имел до той поры лишь самое поверхностное представление. Несколько недель мы скрывались в этом городе в Верхних Пиренеях.

Это было страшное время. Но и очень важное для меня, так как я впервые узнал необыкновенную историю девочки Бернадетты Субиру и познакомился с фактами чудесных лурдских исцелений. Однажды, находясь в крайней опасности, я дал обет. Если мне удастся выбраться из этой отчаянной ситуации и достигнуть спасительных берегов Америки – так поклялся я сам себе, – первая работа, за которую я возьмусь, будет песнь Бернадетте, которую я восславлю, насколько это будет в моих силах.

Эта книга есть исполнение моего обета. Эпическая песнь в нашу эпоху неизбежно должна была воплотиться в форме романа. «Песнь Бернадетте» – роман, но не вымысел. Ввиду характера описанных событий недоверчивый читатель с большим правом, чем при чтении других исторических сочинений, задаст вопрос: «Что здесь правда? Что придумано?»

Я отвечаю: все знаменательные события, которые описаны в этой книге, произошли в действительности. Поскольку нас отделяет от их начала не более восьмидесяти лет, они не теряются во мгле истории и их правдивость подтверждена достоверными свидетельствами как друзей и врагов, так и множества беспристрастных наблюдателей. Мой рассказ ничего к этой правде не прибавляет и ничего в ней не изменяет.

Перейти на страницу: