Песнь для Арбонны. Последний свет Солнца

Нельзя слишком винить рыбаков Арбонны за то, что они подчас поддаются искушению заполучить это редкое лакомство и время от времени рискуют подходить к острову ближе, чем положено. Он спросил себя, посмеет ли обернуться к Маритте и высказать ей эту мысль в духе сострадающей Риан. Однако он счел благоразумным этого не делать. Можно догадаться, что она скажет, рожденная в горах и твердая, как горная скала. Хотя и не столь уж твердая в темноте, надо признать, после того как любовные объятия сделают ее на удивление мягкой. Три ночи того стоили, решил он, чтобы она теперь не могла ответить на его невысказанное замечание.

Но в этот момент Маритта сказала совсем другое, внезапно охрипшим голосом:

— Рош, это не рыбаки. Это одни только веревки, а не сети! Мы должны…

К сожалению, больше Рош ничего не услышал. Когда он быстро подался вперед, чтобы лучше разглядеть шлюпку, он почувствовал, что его выдернули из их лодчонки, фонарь вылетел из его руки и с шипением погас в море.

Он попытался крикнуть, но ударился о воду так сильно, что весь воздух вышибло у него из легких. Затем, пока он отчаянно ловил ртом воздух, его накрыло волной, он глотнул соленой морской воды и начал кашлять и давиться ею. Сзади его держала чья-то рука крепкой хваткой кузнеца. Рош кашлял, задыхался, кашлял и, наконец, очистил легкие от воды. Он сделал один нормальный вдох, а потом, словно кто-то терпеливо ждал этого сигнала, получил удар рукояткой кинжала в висок, и перестал ощущать холод ледяной воды и видеть красоту лунной дорожки на море. У него еще оставалось мгновение, чтобы осознать, перед тем как провалиться в черноту, что он не слышал ни звука от Маритты.

Пока Блэз втаскивал бесчувственного жреца обратно в лодку с помощью Ирнана, он опасался, что тот, стремясь действовать наверняка, своим ударом прикончил женщину. Забравшись с некоторым трудом в лодку, он убедился, что это не так. Несколько дней у нее на виске будет шишка, размером с яйцо чайки, но Ирнан справился с задачей. Он потратил мгновение, чтобы одобрительно сжать плечо воина: такие вещи имеют значение для подчиненных. В этом у него был кое-какой опыт — по обе стороны от знака равенства.

Парусник оказался аккуратным, содержался в порядке и был хорошо оснащен. Это означало, что на нем нашлось много веревок. Были также одеяла от ночного холода и запас еды, что могло бы удивить, если бы жрец не оказался таким пухлым. Он снял с бесчувственного жреца насквозь промокшую рубаху и завернул его в одно из одеял. Они связали и мужчину, и женщину, хоть и не так крепко, чтобы им навредить, заткнули им рты, а потом направили лодку к собственной шлюпке.

— Маффур, — тихим голосом позвал Блэз. — Бери на себя командование шлюпкой. Следуй за нами. Мы собираемся найти место для высадки. Лют, если хочешь, можешь покончить с собой прямо сейчас, пока я до тебя не добрался. Возможно, так тебе будет приятнее. — Он с удовлетворением услышал стон ужаса Люта. Этот человек ему поверил. Ирнан в лодке рядом с Блэзом хмыкнул, с угрюмой, леденящей насмешкой. С некоторым удивлением Блэз почувствовал ранее знакомое ощущение при выполнении опасного задания, что рядом с тобой человек умелый и достойный уважения.

Опасное, да, теперь это стало еще более очевидным, учитывая то, как они только что обошлись с двумя жрецами Риан. Но их сегодняшний ночной поход был чистым идиотизмом — Блэз не собирался менять свое мнение по этому поводу только из-за того, что они так легко справились с первым препятствием. Дрожащий и мокрый, потирая ладони в попытке согреться, он тем не менее почти нехотя признал, что получил удовольствие от только что закончившегося приключения.

И, как это часто бывает, преодоление кризиса, по-видимому, склонило судьбу, или удачу, или бога Коранноса — или всех сразу — проявить к ним благосклонность на следующем этапе этого трудного предприятия. Ирнан через несколько минут опять хмыкнул, на этот раз удовлетворенно, и через секунду Блэз увидел почему. Их лодка, управляемая Ирнаном, скользила на запад, держась так близко от берега, как он осмеливался. И теперь они поравнялись с узким заливом в скалах. Блэз увидел наверху деревья, их вершины серебрила высоко стоящая луна, и плавно поднимающееся плато под ними, которое обрывалось в море невысокой скалой. Почти идеальное место для высадки, учитывая, что пляжи для них под запретом. Заливчик укроет и защитит от посторонних глаз обе лодки, а подъем на плато, вероятно, не составит труда для мужчин, привыкших к крутизне козьих троп над оливковыми рощами в окрестностях Бауда.